Чем больше сумма взятки, тем вероятнее заслужить лояльность Фемиды

Чем обернется гуманность казахстанских судов по отношению к крупным взяточникам с точки зрения доверия населения к чиновникам и репутации власти в целом?

Однажды мне довелось прочитать любопытную фразу о том, что наши чиновники обладают особым строением мозга. Согласно гипотезе, участки, отвечающие за привлечение инвестиций, сочувствие и понимание населения, принципиальность и честность у них атрофированы. Напрочь. А тот, который отвечает за коррупцию, занимает весь череп. И это было бы смешно, если не было бы так грустно. А грустит среднестатистический казахстанец пассивно наблюдая за многомиллиардными хищениями своих денег.

В воровстве и кроются причины, по которым каждый день нам приходится объезжать одни и те же ямы на дорогах, ходить в больницы с устаревшим как минимум пару лет назад оборудованием, отправлять детей в аварийные школы, а родителям жить едва ли не впроголодь из-за копеечной пенсии. Тотальное и беспросветное воровство чиновников. Особо крупных чиновников с особо крупными аппетитами.

Почти мистическое воплощение государственного зла в глазах большинства победить невозможно. Хотя лояльные и крепко завязанные на госинформзаказе рупоры всех мастей декламируют иное. Вы ведь тоже читаете и слушаете «новости» о задержаниях и арестах? В день по 3-4 сообщения. Только согласитесь, что очередные «громкие» коррупционные разбирательства обильно приправлены соусом точечных посадок. Кажется, будто кому-то просто не повезло: либо не поделился, или поделился не вовремя, либо стал жертвой ретивого выполнения плана силовиками.

Но после охов и ахов на кухне, причём всякий раз все сдержаннее, мы продолжим наблюдать за серой действительностью. Да, берут на лапу, а вы бы не стали будь кормушка вблизи? «Издержки производства» как говорится. И голосовать мы продолжим за тех, кто десятилетиями восседает то ли на кресле, то ли на троне. Логика простая: «старички» уже наворовались, того глядишь устанут набивать карманы. А новым поверим и все – подчистую сметут остатки, набьют свои закрома и всех родных ещё позовут в придачу. Нет, «голодных волков» нам не надо.

Когда чалиться не комильфо

Всякие «шанель-манель» на тюремную робу наши чиновники-воры сменяют на пару лет максимум. Затем, видимо, наступает люксовое голодание, и отчаявшиеся сидельцы начинают «заряжать» адвокатов. Так было не только с экс-министром нацэкономики Куандыком Бишимбаевым. Ему, напомню, оставшийся от 10-летнего заключения срок заменили на штраф. К наказанию в виде штрафа приговорили и бывшего вице-министра образования и науки Эльмиру Суханбердиеву. Из-под стражи её освободили прямо в зале суда. Кстати, в СИЗО проявились то ли предпринимательские, то ли писательские таланты Суханбердиевой: она написала книгу под названием «Тюрьма глазами вице-министра». Вот уж действительно успех по-казахстански.

В ноябре 2017 года к 10 годам тюрьмы был приговорен экс-заместитель председателя правления «Казахстан инжиниринг» Канат Султанбеков. Всего через несколько месяцев приговор первой инстанции был изменен на штраф – 2 млрд 139 млн 500 тенге. Султанбеков долго собирал назначенную сумму – аж пару недель. Благо в итоге все до копейки выплатил.

В 2013 на злоупотреблении полномочиями попался экс-аким Павлодарской области Ерлан Арын. Его осудили на 3 года. Условно. Отпустили из-под стражи в зале суда.

Парад гуманизма продолжает дело Мурата Оспанова, бывшего председателя Агентства по регулированию естественных монополий. В 2014 году он решил помочь атырауским монополистам. Разумеется, не бесплатно. Оспанов откупился за 1 млрд 101 млн 60 тыс. тенге.

Вишенка на коррупционном торте – экс-премьер-министр страны. Серика Ахметова осудили за совершение коррупционных преступлений к ограничению свободы. Но и этого бывшему главе кабмина оказалось недостаточно. 23 октября стало известно о том, что он обратился в суд с просьбой освободить его от исполнения наказания досрочно. Может в путешествие собрался.

Список можно продолжать ещё долго, но именно на Ахметове позвольте поставить точку – поберегите зрение.

Доверие

Ольга Шиян исполнительный директор Transparency Kazakhstan:

«Если смотреть с позиции людей, то, конечно, это серьёзно подрывает доверие людей, поскольку если по справедливости, то все должны нести ответственность до конца. Но законодательство наше позволяет по отдельным статьям Уголовного кодекса выплатить ущерб, выплатить штраф, и вчерашний коррупционер может выйти условно-досрочно.

Здесь проблема не в том, что это прерогатива Президента (помилование – Azattyq Rýhy), здесь проблема в законодательстве.

Оно выстроено таким образом, что позволяет должностному лицу, задержанному за коррупцию, если вина его будет доказана, то он может по факту откупиться. То есть, выплатить штрафы, вернуть взятки потерпевшим — будь то государству или компаниям, и уйти условно-досрочно.

В целом, мы видим, что вроде бы была история с гуманизацией уголовного законодательства. Процедура прошла, рекомендации исполнены, отчитались. Но когда ты смотришь на то, какие статьи попали под гуманизацию, это вызывает вопросы.

Предполагалось, что мы декриминализируем такие статьи как клевета, или, допустим, статьи по политически мотивированным осуждённым, так называемым инакомыслящим. Но у нас гуманизация, к сожалению, прошла, не затронув все эти статьи.

Реакция населения вполне ожидаемая.

Конечно у людей будет отторжение, будет разочарование от системы, которая позволяет некоторые преференции для лиц, осуждённых по коррупционным статьям.

Когда в прошлом году проходила реформа уголовного законодательства, мы отслеживали эту ситуацию, мы видели, что там даже размер штрафа, который должно выплатить должностное лицо в качестве штрафа, то этот штраф снижен с 500-кратного до 200-кратного, потом давность уменьшена, максимальный срок наказания – раньше был 10 лет, сейчас 7 лет. И ещё история о том, что, выплатив полностью весь ущерб, штраф, лицо, осуждённое за коррупцию, которое не считается преступлением из-за которого погибнет или будет нанесен физический ущерб какому-то человеку, поэтому он имеет право выйти условно-досрочно. И ещё год назад было понятно, что это повлечет конвейер дел, что мы сейчас наблюдаем, когда задержанные за коррупцию должностные лица признаются, идут на сделку с правосудием, стараются тут же до суда возместить ущерб по предъявленному им иску. Мы видим судебные решения, когда человек уходит прямо из зала суда с обвинительным приговором. А обвинялся в многомиллионном коррупционном преступлении.

В международной практике абсолютно неприемлемо, чтобы коррупционер выходил условно-досрочно. Коррупционер приравнивается, в Китае допустим, к изменникам Родины, в Сингапуре к изменникам Родины.

Если мы возьмём те же Соединенные штаты Америки, которые первые в мире приняли антикоррупционное законодательство, ещё в 1977 году, нет никаких норм, чтобы условно-досрочно выпускать коррупционера. В европейских странах аналогично не допускается условно-досрочное освобождение. Конвенция ОЭСР, Конвенция Совета Европы не предполагают условно-досрочное освобождение.

Возьмём громкое дело Бишимбаева. Там сумасшедшие суммы были, ущерб, неполученная прибыль от не построенного завода. И народ во время судебного процесса говорил, что там что-то политически мотивированно. Несмотря на все аудиозаписи, видеозаписи, материалы каких-то негласных следственных действий, подтверждающих его участие, за короткий период происходит его освобождение. И сомнения у людей только укрепляются, что там всё-таки была какая-то политическая подковерная борьба.

Такие, так скажем, помилования население воспринимает как насмешку. Потому что население находится в таком угнетенном состоянии, у людей начинаются сомнения в объективности проведения расследования, суда, и у людей вот эта излишняя мягкость вызывает сомнения. И это в целом всю систему сводит на нет.

Репутация

Данияр Ашимбаев, политолог:

«Конечно, это наносит определенный репутационный ущерб (власти — Azattyq Rýhy). Здесь есть вторая очень важная плоскость – педагогическая. Мы видим, что охват арестованных и осуждённых чиновников растёт. И акимы пошли в расход, что называется, и министры. Эти процессы помимо всего прочего показывают всем, что есть структуры, которые борются с коррупцией, показывают, что за преступлением следует наказание. Учитывая объёмы казнокрадства, злоупотреблений и прочих грешков исполнительной власти, такая мера необходима, потому призывы просто не брать на аппарат не действуют.

Мы же понимаем, что все равно есть исключения, есть круг неприкасаемых. Он немного меняется, то шире, то уже, но привлекать не будут, как бы ни старались. Либо по минималке. Но даже с учетом этого круга неприкасаемых, очень важен фактор необратимости наказания.

Есть 3 момента. Первый, когда чиновник попался и его осудили. Это все поддерживают. Второй момент, когда чиновник попался и заплатил штраф в 30, или 20-кратном размере. Понятно, что это тоже наказание, но возникает вопрос: а откуда у него такие деньги, превышающие даже размер взятки в 20 раз? Третий момент, что мы видим, что следствие идёт с определенными изъянами. Грубо говоря, взяли зама, он дал показания не очень убедительные на непосредственного начальника и зама отпустили, а посадили начальника. С таким мы тоже в последнее время сталкиваемся. Многие, давая показания, идут на сделку. Может быть не всегда эти показания честные. Здесь вопрос по качеству следствия и есть определенные претензии к судебной системе.

Доверие населения к антикоррупционной службе и другим госорганам, занимающимся борьбой с коррупцией, низкое. Вся система правоохранительная массовым доверием у населения не пользуется. Это вопрос комплексный.

Громкие процессы последних лет сопровождались позицией адвокатуры, которая в СМИ, в социальных сетях активно отстаивала своих клиентов. Настолько активно, что складывалось впечатление, что речь шла о коррупционере, но именно по тому эпизоду, за который его судят, доказательная база не была проработана. По ряду дел знаем выбивание показаний, фальсификацию улик.

Борьба с коррупцией нужна, но те формы, которые она порой приобретает в Казахстане, вызывает ещё больше недовольства у населения. Мы находимся в замкнутом круге: сажать надо, но нет доверия к сажающим.

А где взять новых? Допустим, современная молодежь, выросшая в условиях правового нигилизма и высокой толерантности к коррупции. И сделать из них идеальных полицейских просто маловероятно.

Государство делает, как умеет. А как умеет мы прекрасно видим: по госпрограммам – низкая эффективность, высокий уровень коррупции, кумовство, откаты.

Ответственность

Бороться со стремительным освобождением коррупционеров, похоже, бесполезно. Если уж у отдельных депутатов ничего не получилось, то и добрая сотня либо тысяча подобных материалов уйдет в пустоту. Помните, Азат Перуашев писал о том, что «вроде бы громко осуждённые на длительные сроки без лишнего шума освобождаются при первой возможности». Депутат не сомневается, что многие из них благополучно убывают к припасенным заначкам, которых с лихвой хватит на шикарную жизнь в более комфортных странах. «Необходимо прекратить прикрывать коррупционеров ссылками на гуманизацию», — заявил Перуашев. Все мимо.

В завершение позвольте про ответственность. Мы знаем, что чиновников хотят законодательно обязать подавать в отставку после коррупционных проступков подчинённых. Гул одобрения не смолкал неделями. А потом? Потом наступила пора привычных витиеватых «отмазок». Мол, написать то я напишу, а дальше как Президент решит. А решить самому, по совести, нет? Хотя, понесло что называется Остапа. Ещё бы про патриотизм вспомнил.

Матвей ЗУЕВ