Пандемия, падение цен, обрушение спроса, сокращение добычи, карантин – все это слишком пагубно повлияло на отрасль. Нефтяные компании сократили свои расходы, что, разумеется, сказалось на нефтесервисных предприятиях – подрядчикам в этом году пришлось совсем несладко. Итоги их годовой работы – в материале Azattyq Rýhy.

Многие нефтегазовые операторы перенесли на следующий год даже проведение планового капитального ремонта, не говоря уже о запуске новых инвестиционных проектов. Как правило, во всех проектах в качестве подрядчиков задействованы нефтесервисные компании. Практически весь год работники отрасли ждали масштабного возобновления проекта расширения Тенгизского месторождения, ждали старта проекта расширения Карачаганака, но так и не дождались. Текущие и капитальные ремонты все три оператора отложили на 2021 год. Возможно даже, что сроки перенесут на 2022 год – компании еле сводят концы с концами. Не удивительно, что при таком раскладе итог печальный – массовые сокращения работников и уменьшение налоговых отчислений.

«Никто из нефтесервисных компаний не обанкротился, но многие отпустили своих работников в отпуска без содержания и ждали стабилизации рынка, но, как мы видим, этого не произошло.

Если мы в прошлом году пополнили бюджет на 500 миллиардов тенге, то в этом году мы ожидаем налоговых отчислений в 230-250 миллиардов тенге. Это уже говорит за себя. В этом году у нас сократили 20 тысяч человек. В январе 2021 года мы ожидаем сокращения ещё 20 тысяч человек. Количество работников очень сильно уменьшается», – констатирует председатель президиума Союза нефтесервисных компаний Казахстана Рашид Жаксылыков.

О планах на следующий год речи не идёт – все в неведении, что «выкинет» рынок и какой будет обстановка с коронавирусом. Наш собеседник признается, что до сих пор не знает стратегию работы на 2021 год ни одного оператора. Никто из них попросту не может представить конкретный план.

«Как бы ни хотелось выглядеть оптимистом, но реальная ситуация такова. Мы вынуждены говорить, как есть. Что касается изменения условий ВТО. Говорить о том, что все иностранные компании зайдут к нам и завоюют наш рынок – это неправильно. То, что происходит с нами, происходит и во всем мире. Пандемия своё делает. Но мы ожидаем, что в 2022 году будет сильный поток иностранных компаний. Пока есть передышка, нашему правительству надо выработать меры поддержки казахстанских компаний», – говорит Жаксылыков.

Пока же транснациональные корпорации или, проще говоря, инвесторы, бегут из Казахстана. Количество инвесторов, решивших в этом году отказаться от наших проектов, довольно внушителен. И одна из таких потерь – это уход австрийской компании Borealis, которая планировала вложиться в завод по производству этилена в Атырау. Причин у инвесторов на то, чтобы покинуть наш рынок, несколько.

Изначально, когда инвесторы заходили к нам, то для уменьшения рисков они шли на все проекты в консорциуме. Но, проработав на казахстанском рынке несколько десятков лет, каждый приобрёл своего партнёра, освоился в стране и сейчас инвесторы уже не хотят работать в консорциуме, каждому нужен отдельный проект.

«Это полезно как для инвесторов, так и для казахстанского бизнеса. Выгода кроется в сроках реализации проектов. Допустим, на сегодняшний день 7 инвесторов. Нанятой компании очень тяжело согласовывать какой-то мелкий ремонт с каждым из 7 инвесторов. Сколько это времени занимает, а в производстве все надо решать сиюминутно. Иметь на одном проекте одного инвестора очень выгодно», – утверждает Рашид Жаксылыков.

Во-вторых, их не устраивает инфраструктура и коммуникации. Огромный поток топлива – около 60 миллионов тонн нефти уходит в сторону Европы через российскую территорию двумя трубопроводами, которыми владеет Россия. Такая же ситуация и с железнодорожным сообщением. Подобная зависимость инвесторов не устраивает.

«Было бы намного лучше, если бы мы имели свой собственный трубопровод. Неважно – на восток, на запад, или на север. Главное, что к потенциальным потребителям. В-третьих, Казахстан каждую нефтедобывающую компанию обязывает 30% добычи оставлять в Казахстане на внутреннее потребление, а остальные 70% продавать. От этого обязательства освобождены три крупные компании – это СNPC, КПО и ТШО. Остальным абсолютно невыгодно продавать нефть на внутреннем рынке Казахстана, так как цены на экспорт и на продажу внутри страны разные. Если на экспорт продают за 50 долларов, а на внутренний рынок должны продавать за 25 долларов. Когда правительство в 2018-2019 годах пыталось до 40% довести, многие инвесторы просто развернулись и ушли», – утверждает глава Союза нефтесервисных компаний Казахстана.

Вдобавок ко всему, Казахстан обязывает соблюдать требования по местному содержанию, что тоже не устраивает иностранцев. Они хотели бы работать по соглашению о разделе продукции, который был подписан ещё в 90-ых годах. Но за это время Казахстан подготовил сильные кадры и вырастил много компетентных компаний. Такое усиление политики местного содержания приходится не по душе иностранным нефтяникам.

«Еще есть общемировая тенденция. Здесь уже казахстанская сторона не при чем. Инвестиционный кейс полностью закрыт нефтегазовым проектам, так как банки на сегодняшний день не выдают деньги под нефтяные проекты. Во всем мире так – ни одного цента не дают. Инвесторы по всему миру ждут, когда ситуация разрешится. А все инвесторы, понятное дело, не приходят со своими деньгами, они тоже кредитуются в европейских банках. Все деньги, которые у них есть на сегодняшний день, тратятся только на начатые проекты. На будущие проекты транснациональные компании сейчас не тратятся.

В этой связи казахстанскому правительству надо менять отношение банков к бизнесу. Надо сделать так, чтобы наши банки, как и западные, вкладывали деньги в большие проекты и несли риск совместно с казахстанскими нефтяными компаниями. К сожалению, на сегодняшний день у нас банки кредитуют только шубы и посуду», – заключил Рашид Жаксылыков.

Жан МУРЗА