Лесные хозяйства уже давно оказались за бортом внимания чиновников

Картина тушения пожаров в Костанайской области выглядела весьма удручающей: сотрудники лесхозов вышли на борьбу с огнем в гражданской одежде и на транспорте, которому больше 40 лет. Из 12 пожарных машин четыре во время ЧП вышли из строя. Пока их чинили, огонь распространялся все дальше. Отчего в лесной отрасли сложилась столь критическая ситуация, по чьей вине она оказалась на задворках внимания и финансирования, и как исправить положение, читайте в материале Azattyq Rýhy.

Юзан Таирбергенов – работник лесной отрасли более чем с 30-летним стажем. Он проработал начальником службы охраны в Наурзумском заповеднике Костанайской области 10 лет, в Урицком лесхозе и в Управлении лесного хозяйства этого региона 10 лет, в международных проектах ПРООН, Всемирного банка – 9 лет, и в Комитете лесного хозяйства 3 года.

На протяжении 20 лет он боролся с крупными лесными пожарами. В 1999 году и в 2004 году тушил их как раз в Басаманском и Семиозерном лесхозах Костанайской области, где начался пожар в этом году.

«Пожар тогда возник 14 мая 2004 года и в результате борьбы в течение 5 дней и 6 ночей пожар был локализован, потом в течение 3 недель производилось окарауливание пожара. Тогда в первые дни мы сразу привлекли к тушению пожара 2500 человек, 450 единиц техники – из них 250 пожарных автомобилей, 2 пожарных поезда и 2 самолёта. В 2004 году ни один дом не сгорел», — вспоминает Юзан Таирбергенов.

А в этом году 91 житель Костанайской области остался без крыши над головой. Учитывая состояние техники, становится вполне понятно, почему до этого дошло: пожарные машины в Басаманском лесхозе уже пора списывать – они 1979 года, автобус «ПАЗ», доставляющий сотрудников в питомники, давно разваливается. Исходя из профессионального опыта, Юзан Таирбергенов назвал несколько причин пожаров и их распространение на значительную площадь.

• Низкая квалификация кадров по причине того, что заработная плата маленькая, работают лишь энтузиасты;

• Слабое материально-техническое оснащение лесхозов и структур МЧС;

• Невыполнение противожарных требований и неисполнение всех требуемых профилактических мероприятий лесхозами;

• Слабое взаимодействие структур МЧС и лесхозов;

• Назначение на руководящие должности в лесхозах и в управлениях по лесному хозяйству в областях при акиматах непрофильных специалистов. Кто только не руководит лесной отраслью в областях – юристы, экономисты, бывшие военные, полицейские, таможенники и т.д.;

• До 2018 года была заинтересованность самих лесхозов в поджоге по причине того, что главные рубки по хвойным породам деревьев, которые дают деловой высокодоходный стройматериал, были запрещены, за исключением санитарных рубок. Но сейчас этот фактор можно исключить, так как с 2018 года главные рубки в лесхозах самим лесхозам разрешили.

• Несовершенство законов, подзаконных нормативно-правовых актов. В данном случае правил пожарной безопасности в лесах и других НПА.

В правилах 1949 года, которые, кстати, в пять раз толще нынешних правил, прописано, что вокруг населённых пунктов, вдоль автомобильных, железных дорог должна быть защитная полоса шириной не менее трёхсот метров из пожароустойчивого древостоя.

«Что такое пожароустойчивый древостой? Это насаждения деревьев из лиственных пород, или совокупность деревьев, сформированных из лиственных пород в результате проведения рубок регулирования состава древостоя. То есть в данном случае вырубаются хвойные породы и оставляются лиственные породы деревьев. И так формируется пожароустойчивый древостой. В таком древостое деревья плохо горят и вероятность возникновения верхового пожара равна нулю. А что мы сейчас наблюдаем? Вдоль автомобильных, железных дорог, населённых пунктов и отдельно стоящих домов скопления хвойных лесонасаждений с высокой степенью горимости», — утверждает Юзан Таирбергенов.

В чем же причина такого скопления хвойных насаждений, монокультур, а в данном случае насаждений сосны по всей республике? Все дело в том, что все питомники в этих хвойных лесхозах ориентированы на выращивание и высадку в лесу хвойных пород без учета необходимости формирования пожароустойчивого древостоя из лиственных пород деревьев.

К тому же не стоит сбрасывать со счетов слабое оснащение этих питомников, их количество, нехватку, изношенные и устаревшие системы полива, дефицит воды, истощение почвы, ну, и, разумеется, нехватку кадров для работы в лесных питомниках и их низкую квалификацию.

По словам Юзана Таирбергенова, решать эти проблемы надо комплексно. Во-первых, нужно провести анализ насаждений, их породного состава, понять, сколько у нас хвойных, сколько лиственных пород – это называется таксацией лесов. В особенности следует проверить 300-метровую защитную полосу вдоль автомобильных, железных дорог и вокруг населённых пунктов.

Во-вторых, внести изменения и дополнения в законодательство, в Лесной кодекс, в правила пожарной безопасности в лесах, с упором формирования пожароустойчивого древостоя. С упором на то, чтобы древостой нес полезную функцию по защите распространения пожара на территорию населённых пунктов.

«Нужно усилить материально-техническую базу лесхозов и дать им широкие возможности самим заработать. Из опыта в 1990-2000 годов лесхозы зарабатывали на рубках главного пользования хорошие деньги, лесники получали два оклада премии за счёт реализации готовых стройматериалов, пиломатериала. В каждом лесхозе были цеха по выпуску товаров широкого потребления. Полученную прибыль направлять на усиление оснащения и на закуп пожарных автомобилей и орудий противопожарного назначения», — считает эксперт.

Также он предлагает поднять заработную плату лесников за счёт прибыли, полученной от реализации товаров ширпотреба. Нужно также повышать квалификацию кадров на учебных курсах, запретить занятие должностей руководителей непрофильными специалистами.

«Нужно повысить ответственность за природоохранные нарушения, в особенности за нарушения правил пожарной безопасности в УК и КоАП РК. Также принять меры по развитию питомнического хозяйства в лесхозах с целью выращивания лиственных пород и дальнейшей его высадки в 300- метровой защитной полосе.

Принять меры по проведению рубок регулирования состава древостоя с целью вырубки хвойных пород и оставления лиственных пород в 300- метровой защитной полосе», — подчеркнул он.

Ну, и, самое главное – передать все лесхозы в республиканское подчинение, как это было до 2002 года. И преобразовать Комитет лесного хозяйства и животного мира в отдельное Министерство лесного хозяйства, как это было в период до 1991 года.

Также Юзан Таирбергенов рассказал, что сейчас творится в недрах Комитета лесного хозяйства. По его словам, всей лесной отраслью – 125 лесхозами в республике руководит всего одно управление, в котором работают 10 специалистов. Хотя до 1991 года, во время существования Министерства лесного хозяйства, работало три управления – по восстановлению леса, охране и защита, и по использованию леса.

«Сейчас одно управление из 10 человек-госслужащих на всю республику с неимоверным оборотом документации работают каждый день, допоздна до 20-21 часа, включая субботу, и то не успевают. Работают по 12 часов каждый день. Идёт жестокая эксплуатация госслужащих без оплаты труда за переработку. При такой нагрузке о каком качестве может идти речь?», — недоумевает эксперт.

Дело в том, что в Казахстане ликвидировали Министерство лесного хозяйства, которое действовало в советские годы. Его реорганизовали в Комитет лесного хозяйства. При этом произошло значительное сокращение кадров. Далее к комитету присоединили рыбное и охотничье хозяйство, при этом опять производилось сокращение кадров лесников.

«Последние 30 лет лесной отраслью зачастую руководили непрофильные специалисты. В 2002 году все лесхозы из республиканского ведения были переданы в акиматы областей. Это привело к сокращению их финансирования, содержания этих лесхозов. Также лесхозам запретили рубки главного пользования, все цеха ширпотреба были приватизированы и отданы в частную собственность. Таким образом был ликвидирован главный источник дохода лесхозов.

За 30 лет Комитет лесного хозяйства передавался из одного ведомства в другой почти каждые три года, то есть 10 раз и при каждой передаче количество сотрудников сокращалось. Площади и количество подведомственных организаций за эти 30 лет выросло в разы за счёт создания новых национальных парков, резерватов. Количество сотрудников Комитета при этом выросло незначительно», — подчеркнул Юзан Таирбергенов.

Одной критикой эксперт, разумеется, не обошелся. Он предложил разработать нормативы нагрузки оборота документов на одного госслужащего и из количества обрабатываемых документов рассчитать необходимое число сотрудников.

По институциональным изменениям в отрасли он также предложил несколько вариантов:

• Преобразовать Комитет лесного хозяйства и животного мира в отдельное Министерство лесного хозяйства, как было в период до 1991 года;

• Все лесопожарные станций лесхозов передать в МЧС с передачей функций по тушению всех лесных пожаров в МЧС, как в развитых странах Европы, с распространением всех льгот и других привилегий на работников ЛПС, включая оплату труда и воинские звания;

• Передать хозяйства, имеющие леса с высокой степенью горимости, в ведение МЧС и создать там структуры по ведению лесного хозяйства с уклоном на противопожарные мероприятия.

Все эти меры действительно помогли бы лесной отрасли вернуть былую силу. Пока же лесхозы в Казахстане находятся наедине со своими проблемами.