В прошлом году из Казахстана уехали 40 тысяч человек, посчитали в Комитете по статистике МНЭ РК. К примеру, такое число людей сравнимо с населением Монако, экипажем 30 «Титаников» и пассажирами около 130 самолётов и 170 поездов Тальго. Причём каждый третий из них – с высшим образованием и способный работать. Эксперты чинно именуют это «утечкой мозгов», а тревожный сосед емким словом «Валим!». Тенденция такая: все, кому не лень, мечтают оказаться за «сытыми» западными границами. Но все же есть казахстанцы, кто вопреки общественному настроению вернулся назад. Я из их числа. Поэтому поговорила с такими же «сумасшедшими», чтобы узнать: зачем?

К нашему северному соседу большой отток людей наблюдается за учебой, работой и по этническим признакам, то же самое с Беларусью – оралманы наоборот. Кроме этих двух стран, по оценке госстата РК, в «большую четверку миграции» входят Германия и США. «Ну, это понятно!» – воскликнете вы: мессенджеры на карантине так и гудели про помощь в долларах и евро с тремя нулями для жителей двух государств, вот и кажется казахстанцу, что жизнь там как сказка. Но не всегда дела идут удачно. В Россию я уехала за образованием, там выходило дешевле жить, чем в Корее, Венгрии или в Польше, куда тоже подавала документы. Как бы не так, несмотря на грант на обучение, много других трат и бумажной волокиты. Если мне помогали родители и копирайтинг для московской компании, то для неопытных студентов-мигрантов дорога только в обслуживающий персонал или получение зарплат в «черном конверте». За годы в Питере у меня перестал вырабатываться витамин Д, а у мамы с давлением – терпение. Единственно верным решением на тот момент стало возвращение в Казахстан. Но я не учла, что без опыта здесь тоже будет туго.

Биржевой портал Take Profit оценивает уровень безработицы в Казахстане на 4,8%. В сухих цифрах будто не страшно, а с населением в 18,6 млн на 1 апреля 2020 года мы получаем почти 900 тысяч безработных! Крылатая фраза «ложь, наглая ложь и статистика» здесь намекает, что мы ж не учли обучающихся, самозанятых, перебивающихся, делдалов, почасовиков, проектников-фрилансеров и др. В этой среде много тех, кто пытается заработать бонусы: отучиться за рубежом ради «авторитета», приобрести нишированные знания и кое-какой опыт с деньгами. Но и это не всегда помогает, рассказывает Набира Сарбасова, инженер-строитель:

«Я училась в московском РУДН. Вернулась в Казахстан, получив диплом магистра. Хотела найти здесь работу и быть полезной своей стране, но поиски были тщетны на протяжении нескольких месяцев. Меня, неопытную, не хотели брать, хотя в международную компанию в России пригласили сразу».

Так Набира уехала ещё на три года, два из которых провела на Крайнем Севере. У неё необычная специальность – координатор металлоконструкций. После Арктики она опять приехала в Казахстан:

«Я решила попытать счастья на родине, так как здесь комфортнее, люблю нашу страну. Например, моя русская подруга, которая училась на физика-механика в Саратове, тоже вернулась, но у неё был парень-казах, поэтому по приезде вышла замуж и осела. У меня иные причины: я хочу найти себя как профессионала именно здесь. Пока никак не получается с работой, однако я не сдамся. Я из Аксая, маленького городка на западе, а жить хочу в любимом месте – Алматы. Буду копить на жилье там, если по пути кто-то не перехватит с женитьбой».

Набира говорит о том, что не всякого с заграничной корочкой сразу возьмут на работу. Да и не факт, что возьмут за рубежом – это основная причина репатриации казахстанцев. Везде важны портфолио, рекомендательные письма и рефералы (англ. Referral, когда работник компании может замолвить слово за нового сотрудника). Высокая конкуренция среди выпускников университетов с мировым именем рождает гонку за карьерой, в которой выживают самые целеустремленные, талантливые и нужные кадры. А административные ограничения – бич мигрантов, так как во многих странах законодательством предусмотрено преимущество при приёме для собственных граждан и людей со спецвизой.

Назерке Акимжан, студентка международных отношений в Штатах, рассказывает, что испытала на себе прелести бюрократии: проблемы с визовым разрешением, дорогим страхованием, подтверждением платежеспособности. Добавьте к этому обязательную пересдачу экзамена на водительские права во многих странах, необходимую кипу отзывов от недоверчивых к переселенцам местных, муторную регистрацию брака, бизнеса, детей и пр., и вы получите багаж проблем и билет в понятные дали – «домой!».

Мои собеседники также называют менее прозаичные и более практичные причины возвращения казахстанцев – военный, трудовой или образовательный контракты. Таким везёт больше, чем самостоятельно уехавшим людям с редкими, ещё не распространенными или слишком «элитными» специальностями бакалавриата с нулевой стажировкой: благодаря договорам они могут получить работу без отказа здешних работодателей и многонедельных серфингов по сайтам хедхантеров. Однако востребованные всегда и везде профессии «залетают» на ура, говорит дизайнер Кульчира Алимова:

«Я училась в Испании, а работала в Германии в IT-сфере на протяжении двух лет. Меня быстро взяли на работу, но был нервотрепный момент с визами. Я заезжала в Испанию по учебной, в Германии понадобилась рабочая, а университет отказывал в выдаче моих документов, потому что я вообще казахстанка! Ситуацию разрулили в нашем МИДе. В Казахстан я вернулась около двух месяцев назад, через две недели сразу же нашла работу с отличной зарплатой – благодаря заграничному опыту. Основной причиной отъезда из Европы могу назвать коронавирус. Вторая и не менее значимая – высокие налоги, там это было в районе 30-35%. Я подумала, что лучше уж отечественную казну пополнять! Ну и, в-третьих, соскучилась по родным».

Крайне интересно, что вмиг изменившаяся политическая, экономическая или любая схожая ситуация порождает страх, неуверенность в будущем и заставляет искать родную поддержку. «Казахи», как называют любого казахстанца «за бугром» вне зависимости от европеоидного, азиатского или кавказского лица, не всегда могут найти зону комфорта – даже в консульствах и диаспорах. Семья – вот сильнейший мотиватор как для оседания, так и для переезда. Слова «чувство родины» не возникли на пустом месте, именно поэтому на улицах Парижа нет-нет да и звучат «Көк тудың желбірегені», именно поэтому на балконах Нью-Йорка висят бирюзовые флаги с солнцем, именно поэтому казахские венгры и итальянцы ходят с полными карманами пятизвездочного коньяка и плиток горького шоколада, а эстонец, с которым я познакомилась в музее Петербурга, коряво воспевает «землю золотых злаков»: потому что его петропавловский сосед четыре года плакал и повторял гимн родины, куда и уехал в конце концов. Кроме того, те же международные ситуации, событийный хайп или экстренные происшествия зарождают нотки дискриминации в любом толерантном сознании. Люди живут толпой, а непонятое «массами» видоизменяется от безобидных шутливых стереотипов к агрессии и ненависти в любом, даже якобы антиделительном обществе. Так проявляется ограничение прав и свобод с клеймом «мигранта» на энный срок, а возможно, и на всю жизнь. Вас могут остановить полицейские в «европах» с просьбой показать документы. Повышенное внимание миграционных служб, необходимость знать о своих правах на адвоката и презумпцию невиновности в случае чего, не брать ничего от незнакомцев в местах общественного скопления, проверять сумку и карманы возле метро, ходить в очках и с максимально опрятным видом, чтобы не выглядеть подозрительным – это все доводит почти до паранойи. Одна моя голландская казахская знакомая называет это чувство «тревогой «станца». Ну а кроме некоей категории социальной незащищенности, есть ещё фактор забытья, позвольте назвать так явление, о котором говорит учитель математики в школе США Зафар Каланов:

«Я принадлежу к тем, кто приехал за учебой и параллельным заработком. За время, проведенное в Америке, понял, что реальность отличается от действительности. Здесь практически нет натуральных агропродуктов – я скучаю по вкусу спелых помидоров. К тому же типичная американская молитва – «хоть бы не заболеть», потому что обычная скорая высылает счёт около 1 500 долларов (примерно 600 тыс. тенге), а о другом даже не берусь говорить. Я живу с женой и детьми и не хочу «американской мечты» в кредит на 30 лет как минимум. Я вижу, как дети-подростки моих знакомых начинают говорить только на английском, забывают свой родной язык, религию, культуру и менталитет. Пусть пока мои изучают английский для общего развития, а я поднакоплю денег, изменюсь во благо и приеду менять Казахстан в лучшую сторону. Я хочу ходить на мероприятия родственников и видеть их не раз в несколько лет. Я хочу, чтобы мои дети оставались мусульманами и не покидали дом с концами в 18 лет. Есть те, кто хочет остаться, у каждого личные мотивы «за» и «против». У меня «против» больше».

Несомненно, что люди уезжали, уезжают и будут уезжать вне зависимости от страны изначального пребывания. Международная организация по миграции (МОМ) сообщает, что по статистике ООН в 2019 году в мире насчитывалось 272 миллиона трудовых мигрантов. Границы для найма все шире в условиях глобализации, так как работники стремятся туда, где лучше условия и комфортнее жить. Вопросами трудоустройства и возврата умов озадачилось и наше Правительство: в 2020 году в Казахстане уменьшили квоту на привлечение иностранных рабочих на 40%, сообщает Международная организация труда (МОТ) со ссылкой на официальный информресурс премьер-министра РК. Это, по словам экспертов, позволит защитить внутренний рынок за счёт квалифицированных соотечественников и повлияет на возвращение специалистов в страну. Возможно, такой курс позволит казахам не скитаться по миру и осуществит идею «Где родился – там и пригодился».

Полина Прокофьева, филолог, переводчик, ювелир и реставратор исторических объектов рассказывает, что у неё есть опыт работы с Россией, Беларусью, Узбекистаном, Италией и Швейцарией. Она работала удалённо фрилансером или выезжала из страны на несколько месяцев реставрировать замки, получить ещё одно образование или поработать синхронистом. Однако возвращалась обратно, по её словам, в родные края. Возможно, для тех, кто отказался от «султанства за границей» ради даже «ултанства здесь» одна причина – любовь. Любовь к образу жизни, привычным удобствам, а главное – к семье, к земле, непреодолимая любовь к чему-то «своему».

Акерке ТОЛЕГЕН