По данным международной консалтинговой компании Wood Mackenzie, от добычи на месторождении Кашаган государство получает только 2%. Какова ситуация по другим договорам Казахстана с иностранными добывающими компаниями? Ведь, по некоторым данным, 74,5% казахстанского рынка нефтедобычи находится в руках иностранных компаний. Свои разъяснения по данной теме в интервью Azattyq Rýhy дал Олжас Байдильдинов, ведущий авторской программы «Байдильдинов. Нефть», экс-советник министра энергетики.

В конце марта стало известно, что Правительство Казахстана подало иски в арбитражный суд к консорциумам NCOC («Норт Каспиан Оперейтинг Компани Н.В.», оператор месторождения Кашаган) и KPO («Карачаганак Петролиум Оперейтинг Б. В.», оператор месторождения Карачаганак). Причина исков – нарушение экологических норм и за незаконную растрату средств. Общая сумма исков составляет, как минимум, 16,5 миллиарда долларов. Акционерами данных операторов являются западные компании Shell, Exxon Mobile, Total, ENI, Chevron.

«Они владеют самыми лакомыми кусками в нашей стране – это крупнейшие месторождения в мире. И, естественно, получили они их на очень льготных условиях – контракт на 40 лет. На долю трёх китов – Тенгиз, Карачаганак и Кашаган, которые работают по стабилизированным контрактам, – приходится 65% нефтедобычи и более 80% добычи природного газа Казахстана», – говорит Олжас Байдильдинов. – Также условия по налогообложениям, штрафам зафиксированы и не могут меняться Казахстаном в одностороннем порядке».

Эксперт обращает внимание на то, что с ростом вложений зарубежных инвесторов в данные нефтяные проекты Казахстан по условиям контракта будет получать меньше дохода.

«К примеру, мы сдаем в аренду свою квартиру и договорились с арендатором, который снимает её у нас на 40 лет по низкой цене, что он делает ремонт, обставляет её мебелью и так далее. Далее мы видим, что полгода нам не платят за аренду квартиры, потом выясняем, что арендатор в счёт суммы за аренду купил диван, причём, не за 400-500 тысяч тенге, а, к примеру, за 10 миллионов. Мы говорим ему, что не согласовывали с ним покупку на такую большую сумму. И чем дороже вложения в квартиру – ремонт, технику, что-то ещё – тем меньше мы, как хозяева, будем получать. То же самое по этим нефтяным контрактам – рост их расходов означает, что Казахстан будет получать меньше денег, – поясняет Олжас Байдильдинов. – По Карачаганаку мы получаем, в принципе, адекватно, потому что консорциум уже отбил свои основные расходы на этот проект. Карачаганак разрабатывается давно, это понятное, стабильное месторождение. По Кашагану ситуация другая. На сегодня вложения в этот проект со стороны инвесторов составляют около 60 миллиардов долларов. И пока они не окупят, я так предполагаю, порядка 70% своих инвестиций, Казахстан от этого проекта будет получать мало. Сейчас, когда Кашаган приступил к фазе добычи, мы получаем 2% от доходной нефти, которая подлежит распределению. То есть в начале они возмещают свои расходы в определенной пропорции, и потом эту нефть в каких-то пропорциях делят».

Что касается контракта Казахстана с западными инвесторами по месторождению Тенгиз, который также вызывает вопросы о выгоде для нашей страны, эксперт пояснил следующее.

«75% в проекте принадлежит Chevron и ExxonMobil, 20% – «КазМунайГазу» и 5% – «Лукойл». Контракт по Тенгизу заключен на 40 лет, его срок истекает в 2033 году. Я, возможно, первым и единственным в Казахстане сказал, что этот контракт продлевать нельзя. Насколько мне известно, американцы хотят продлить его ещё на 20 лет. Это богатое месторождение с хорошей себестоимостью. Американские компании не зря называли Тенгиз жемчужиной, бриллиантом в короне международных проектов. Это одна из самых низких себестоимостей на их проектах. Расходы на лифтинг, чтобы поднять нефть на уровень земли, без учета амортизации и налогов, здесь порядка 3-4 долларов за баррель. Это очень хороший показатель, сейчас в мире, наверное, таких проектов даже нет», – отметил Олжас Байдильдинов.

По его словам, Тенгиз является самым крупным месторождением в Казахстане. После проекта будущего расширения (ПБР), который должен завершиться через несколько лет, здесь будут добывать 900 тысяч баррелей в сутки.

«Для понимания, мировая нефтедобыча – это примерно 96-97 миллионов баррелей в сутки, то есть у нас один только Тенгиз будет давать 1% от мирового уровня. Это высокий показатель. Но, повторюсь, я против того, чтобы этот контракт продлевали, – вновь заявил Олжас Байдильдинов. – Мы должны оставить это месторождение себе, «КазМунайГазу» необходимо разрабатывать его самостоятельно, может, в партнёрстве с другими компаниями, возможно, с теми же американскими, но это не должно быть такое же СРП. Мы должны получать от Тенгиза больше. В целом, ТШО – это крупнейший налогоплательщик Казахстана, в бюджет и Национальный фонд они выплачивают в среднем около 10 миллиардов долларов. То есть Тенгиз обеспечивает существенную долю поступлений в бюджет страны и Нацфонд, и это очень стабильный проект. Безусловно, он был сложный, самостоятельно мы его разрабатывать в 90-х не могли, требовались технологии и инвестиции, но этот проект нужно оставить Казахстану».

Напомним, ранее Президент страны Касым-Жомарт Токаев заявил о необходимости аккуратной коррекции первых нефтяных контрактов Казахстана с зарубежными компаниями-инвесторами, которые были заключены на заре независимости страны. Но какой должна быть коррекция?

«Если вспомнить, что было на Карачаганаке до 2011-2012 годов, то у Казахстана там вообще не было доли, тогда как в Тенгизе была доля, в Кашагане была небольшая, потом её увеличили. Карачаганаку были выставлены экологические и налоговые претензии на 2,7 миллиарда долларов, были арбитражные разбирательства, после этого консорциум за 1 миллиард долларов продал 10% в этом проекте Казахстану. И вот эти штрафы, налоговые и другие, если не ошибаюсь, были сняты или уменьшены. При этом «КазМунайГаз» за это живыми деньгами не платил, ему дали кредит сами участники консорциум, и он за счёт продаж этой нефти данную сумму в 1 миллиард долларов вернул. Поэтому я ожидаю, что в результате тех исков, которые поданы консорциуму, Казахстан увеличит свою долю в проектах и существенно усилит свои позиции», – отмечает Олжас Байдильдинов.

Он также отрицает возможность введения каких-либо ограничений в отношении нашей страны, если Казахстан будет настаивать на выполнении своих требований по нефтяным контрактам.

«Важно понимать, что это очень большая работа, которую сейчас ведёт ТОО «PSA» – полномочный орган, который осуществляет роль государства в этих проектах – Карачаганак и Кашаган. Это арбитражные разбирательства в зарубежных западных юрисдикциях, которые могут длиться годами. При этом проекты также продолжают работать, просто Казахстан говорит, что не принимает эти расходы на 13 миллиардов долларов по Кашагану и на 3,5 миллиарда долларов по Карачаганаку. Здесь не должно быть какого-то представления, что эти суммы поступят в бюджет, в «КазМунайГаз», нет. Это вопрос отнесения этих расходов на процент этой возмещаемой нефти», – пояснил эксперт.

При этом, по его словам, пока сложно сказать, выиграет ли данные иски Казахстан. Но сам факт выдвижения данных требований страной он считает очень важным.

«Этот шаг действительно очень значимый и, наверное, самый крупный в истории нефтегазовой промышленности мира, ведь 21,6 миллиарда долларов с учетом экологических претензий – это довольно серьёзная сумма. Здесь не должно быть каких-то ограничений, санкций в плане страны, это судебные разбирательства. Если суд скажет, что западная компания права, то Казахстан ничего сделать не сможет, так как мы подписались именно на эту юрисдикцию, то есть судебные разбирательства не проходят в Казахстане, они не подсудны нашему правосудию, потому что эти СРП были заключены на таких условиях. В случае отказа судом Казахстан может пойти посчитать другие цифры и предъявить новые иски».

Эксперт отмечает, что по Кашагану ситуация сложнее, чем по Карачаганаку, который продолжает развиваться.

«Кашаган первым обратился в международный арбитраж. Бекет Избастин, генеральный директор ТОО «PSA», говорил в интервью, что Кашаган оспаривает сам факт и саму возможность налоговых проверок со стороны Казахстана, а также необходимость и правомочность проверки годовых бюджетов со стороны ТОО «PSA», то есть Казахстаном, и есть ещё встречные иски. Думаю, здесь какие-то взаимные уступки будут, но, как отметили в ТОО «PSA», данная битва с международными консорциумами – это битва за будущее, потому что вся будущая нефть Казахстана, её дальнейший прирост связаны с тремя крупными проектами. Ведь добыча на наших действующих месторождениях «КазМунайГаза» и частных компаний падает», – сказал эксперт.

Возможна ли в этой связи перспектива усиления равноправного сотрудничества Казахстана с Россией? К примеру, недавно между нашими странами заключен договор по совместной добыче нефти на Каспии с «Лукойлом» по месторождениям «Каламкас-море/Хазар».

«Российская Федерация – это наш стратегический партнёр, 90% экспорта нефти идёт через территорию России, – отметил Олжас Байдильдинов. – Мы серьёзно зависим от поставок электроэнергии из России, в прошлом году в течение 8 месяцев у нас был её дефицит. Казахстан будет импортировать российское дизельное топливо в большем количестве, чем раньше, потому что нам не хватает своего объёма. Вероятнее всего, что мы также будем импортировать бензин из РФ, а также авиакеросин. Плюс у нас есть сотрудничество по многим другим сферам, в том числе по воде из России, которая поступает по водопроводу Астрахань – Мангышлак и снабжает пустынные земли в Атырауской и Мангистауской областях. Безусловно, с Россией нам нужно развивать партнёрство в этих сферах, тем более, и газовый союз у нас может образоваться. Здесь больше вопрос о том, готов ли Казахстан предоставлять какие-то льготные налоговые условия и так далее», – заключил Олжас Байдильдинов.