Почему казахстанцам до сих пор не разъяснили суть совместных с Китаем проектов? Экономист Пётр Своик – о природе антикитайских настроений, и запоздалой реакции на протесты со стороны власти

В авангарде антикитайских настроений оказался печально известный Жанаозен. 2 сентября местные жители вышли на улицу, подогреваемые рассылкой в мессенджерах. В этих сообщениях тревожные вести о китайской экспансии. Будто в Казахстан, словно на свалку, отправят изжившие свой век заводы и фабрики. Чтобы уже здесь они коптили и зарабатывали – разумеется, для Поднебесной. Призывы к «патриотизму» тут же разлетелись в соцсетях. Причём отказом от упомянутых заводов люди не ограничились. Требовали к тому же не продавать акции «Казмунайгаза» Китаю, а также запретить иностранцам получать в аренду казахстанскую землю. Страсти все разгорались, а внятного ответа касательно 55 китайских заводов в Казахстане не давали ни Министерство иностранных дел, ни Министерство индустрии и инфраструктурного развития. В МИИР лишь подтвердили, что «в рамках рамочного соглашения между правительством РК и КНР об укреплении сотрудничества в области индустриализации и инвестиции, действительно есть 55 казахстанско-китайских проектов на сумму 27 миллиардов долларов».

Так что же это: объективные опасения казахстанцев по поводу активного экономического вторжения соседа, либо чьи-то грамотные манипуляции общественным настроением? На эти вопросы Azattyq Ruhy ответил экономист Пётр Своик.

- Как вы считаете, что главным образом вынудило людей выйти на улицу?

- Китайский бизнес здесь присутствует давно. Достаточно вспомнить «Жана жол», нефтяные месторождения, куда они пришли ещё в прошлом веке. И потихоньку китайское присутствие расширяется. И, кстати сказать, в общественном восприятии гораздо быстрее и мощнее. На самом деле китайских проектов, которые уже реализованы и сейчас реализуются, не очень много, а разговоров о китайском засилии более чем. Наполовину это связано с тем, что людей действительно беспокоит такое усиление китайского влияния. Другая половина – это, конечно, политика, манипулирование общественным настроением и даже организация. А кто их организует и с какой целью тут поводов сколько угодно, и заинтересованных в этом сколько угодно.

- На ваш взгляд, откуда взялась эта информационная чехарда, когда сначала МИД не может толком разъяснить информацию о 55 китайских заводах, затем Женис Касымбек подтверждает и всё-таки пытается разъяснить, что это некие совместные проекты. Неужели нельзя было сразу же людям рассказать: проекты такие-то, создадим столько-то рабочих мест и т.д.?

- Разумеется, это надо было сделать, но этого до сих пор не сделали. О китайских проектах говорил ещё первый Президент, и тогдашний премьер-министр. Назывались цифры и 51, и 52, и 55 (проектов – ред.). Это даже в «100 шагах» было, даже в послании Президента. Но никакой конкретики не было ни тогда, ни сейчас. Касымбек пытается что-то объяснить, а объясняет он неизвестное. Он говорит о каких-то проектах, не называя при этом что это, в каких регионах, в каких отраслях экономики, стоимость проектов, и в чем интерес Казахстана. Это все общественности до сих пор не представили. Поэтому все разъяснения на этот счёт надо брать в кавычки, потому что это разъяснения неизвестного. Если бы эту информацию представили, то об этом можно было бы не только на эмоциональном, но и экспертном уровне говорить.

- Почему Касымбек не отреагировал на волнения сразу же? Почему не попытался разъяснить, чего он ждал?

- Все чиновники, не только местного, но и республиканского масштаба, и не только министры, но и даже вице-премьеры, они всего лишь исполнители.

Они функционеры в вертикали, где функционерам не полагается принимать значимые решения, они всего лишь исполнители.

Никто из исполнителей, в том числе вице-премьер, не уполномочен раскрывать данные об этих объектах. Пока эти данные не будут раскрыты разного рода заблуждения, реальные экспертные оценки либо сознательные политические манипуляции будут иметь место.

- В начале беседы вы отметили, что расширение китайского присутствия гораздо быстрее и мощнее развивается именно в сознании общества. Лично вы как оцениваете ситуацию? На ваш взгляд, реальна ли угроза, либо это вполне приемлемые экономические договоренности?

- Давайте для начала я приведу объективные данные. Первая проблема — в Казахстане вообще очень мало инвестиций. Объём инвестиций в основной капитал, а этот показатель является ключевым для определения устойчивости экономики и потенциала роста, составляет существенно меньше 20%. Тогда как в нормальных экономиках этот показатель должен быть 35, а лучше 40%. То есть, инвестиции надо удваивать. Второе, в этом объёме инвестиций три четверти — иностранные. То есть, местный инвестиционный потенциал, при том, что как я говорил, всего инвестиций в 2 раза меньше чем полагается, всего лишь одна четверть от общего объёма.

Куда направлены иностранные инвестиции долго гадать не надо – это добыча и вывоз природных ресурсов, включая китайскую часть.

То же самое можно сказать и про кредиты. Кредиты экономике надо как минимум удваивать, а стоимость этих кредитов для экономики надо снизить наполовину. А коль скоро нет никакого местного инвестиционного потенциала и кредитного, приходится молиться на иностранные инвестиции и иностранные займы, включая китайские.

А внешние инвесторы и внешние кредиторы не сильно переживают за казахское село и т.д., а они переживают за то, чтобы вовремя вытащить денежку. Это общая беда.

Касается она не столько Китая, а сколько любимой всеми Европы. Самым главным получателем наших природных ресурсов, самым главным иностранным инвестором и кредитором Казахстана является просвещенная Европа. Каково здесь место Китая? Оно пока не главное, он находится на 3-4 позиции и в качестве инвестора, и в качестве кредитора. Единственное, что может настораживать, так это темпы роста Китая в этих делах. Ежегодно Китай наращивает своё присутствие от четверти до трети. Поэтому уже через несколько лет Китай вполне может занять лидирующие позиции, а он, кстати, не торопится, осознавая все риски, что его здесь не сильно любят. И это не потому что там климат, или мозги чиновников не позволяют, это сознательно выбранный курс на отказ от национального инвестиционного и кредитного потенциала, и сознательное поклонение во всех смыслах иностранному инвестору.

- Выходит, опасения некоторых казахстанцев оправданы?

- Разумеется, Китай добывает где-то четверть от всей казахской нефти. Правда, гораздо больше добывают европейцы и американцы, но Китай уже на третьем месте.

- Но при всем при этом, антиамериканских протестов у нас не бывает…

- Общественные процессы идут с задержкой и не факт, даже с учетом большой задержки, что они идут в правильном направлении. До сих пор в некоторых кругах Казахстана популярны антиколониальные установки, вот мол, нам надо избавиться от колониального наследия.

От прежнего колониального наследия мы очень успешно избавились. У нас никакого влияния России кроме как «Первого канала» нет. Инвестиции России в Казахстан ничтожны, инвестиции Казахстана в Россию ничтожные.

И единственная значимость нашей бывшей метрополии – это пока все ещё большой импорт из России. Но и тут Китай очень быстро догоняет. А вообще мы конечно колония: уйдя от советского колониализма, если кто-то так считает, мы стали откровенной сырьевой колонией. И мы же придерживаемся многовекторной политики, и Китай здесь очень быстро наращивает своё присутствие. А вот колониализм в европейском исполнении нас как-то не пугает. Ну пожалуйста, а китайский пугает. На общественную психологию давит и история, и градации – кто нам друг, а кто враг.

- На ваш взгляд, с учетом антикитайских настроений определенного числа казахстанцев, поменяет ли, точнее скорректирует ли планы по совместной работе с Китаем наша власть? Ведь уже заявляется о том, что 95% рабочих мест займут казахстанцы…

- То, что власть чрезвычайно внимательно прислушивается к общественному настроению в соцсетях – это точно. Переходный период, все это надо понимать. Власть чрезвычайно небезразлична к этому, всячески старается реагировать и вносить поправки.

Но власть находится в таких условиях, что приходится подстраиваться. Например, плавающий курс тенге – это на самом деле является абсолютно разрушительным, вредительским действием. То есть, символ национального суверенитета у нас плавает. Осознание своей колониальности и, соответственно, усилия по выходу из такого состояния не путём революционной борьбы, это бесполезно, а путём осознанной национально ориентированной экономической, социальной политики — это очень сложный, трудоемкий вопрос. Не факт, что Казахстан готов к этому.