Противостояние языков выливается в митинги и идеи о штрафах

«Любовь к родному языку – это как любовь к родной матери. Но это не значит, что другие мамы, предположим, русская или английская хуже твоей и с ними надо бороться. Надо любить свою и уважать других».

Языковой вопрос в Казахстане выходит на новый уровень. Сбором петиций с требованием лишить русский язык официального статуса не закончилось. Павлодарцы вышли на митинг с таким же вердиктом, отдельные лица предлагают даже штрафовать тех, кто не разговаривает на казахском. Почему проблема начинает переходить в радикальную стадию, и кто в этом споре прав? Корреспондент Azattyq Rýhy пытался найти ответы вместе с писателем, автором серии книг «Ситуативный казахский» Канатом Тасибековым.

– Почему языковая проблема выходит за рамки петиций и отдельных призывов? Люди выходят на улицы, некоторые предлагают даже штрафовать незнающих казахский.

– Это знак того, что вопрос требует решения, потому что за 30 лет никаких особых подвижек в этом не было – во внедрении казахского языка во все сферы, в вопросе его обучения и широкого применения. Только недавно начали этот вопрос поднимать остро – заседания Парламента на казахском языке проводить.

Совсем недавно выяснилось, что все законы писались на русском и переводились на казахский. За 30 лет ничего практически не было сделано. Сейчас узнаем, что школьные учебники в основном пишутся на русском, а затем их переводят на казахский язык.

Успехи, которые мы имеем в продвижении казахского языка, обусловлены в основном естественными причинами –демографией (казахские семьи традиционно многодетные), есть фактор «кандас» – казахи, которые возвращаются на родину из Узбекистана, Китая, Монголии, Ирана, Афганистана. Это все влияет на количество учеников в казахских школах, и затем, в вузах. Только этими факторами объясняется. А работа, которую проводит государство, абсолютно не удовлетворяет.

– Говоря о государстве, вы имеете в виду председателя Комитета языковой политики Адилбека Кабаева, который недавно выдал себя за желтоксановца и попался на лжи?

– Конечно, председатель комитета – не все государство, но ведь это самый главный государственный чиновник по казахскому языку. Да, он ведь выставил в Facebook фотографию с декабрьских событий 1986 года, где утверждал, что это он на фото в переднем ряду. На самом деле это другой человек на фото, которого я знаю. Я ему на это указал. Он признал свою вину, удалил пост. В общем, был пойман на вранье. Какой после этого будет авторитет у казахского языка?

Раньше комитет назывался Комитетом развития языков. Я неоднократно критиковал, говорил, что дефиниция комитета неверная. Язык развивают великие личности – Пушкин развил русский язык до литературного, у нас это великий Абай. Также я говорил, что комитет, во-первых, должен называться Комитетом казахского языка и во-вторых – быть в МОНе. Не знаю, что произошло, возможно, мою критику услышали.

В итоге сейчас ведомство называется Комитетом языковой политики. С нового года его передают в МОН. Теперь я возмущен, что туда назначают случайных людей.

Поймите, я так говорю не потому, что комитет языка никогда мной не интересовался и не поддерживал. Я так говорю, потому что считаю, что такое важное направление как языковая политика должны возглавлять и люди соответствующие, обладающие политическим весом, харизмой, всесторонне образованные, с широким кругозором, с высоким интеллектуальным потенциалом. А туда раз за разом назначают случайных людей, журналистов, поэтов казахоязычных. Сейчас опять поставили журналиста, поэта.

А сейчас, между прочим, вопрос внедрения латиницы на повестке дня стоит. Как человек, не владеющий ни английским, ни одним европейским языком, может возглавлять эту работу? Это ведь наше будущее! Будущее нашей страны, государства. Это алфавит, с которым будут жить наши потомки, на котором наши дети и внуки будут писать научные статьи, стихи, посты в соцсетях наконец.

Работа со стороны государства в языковом вопросе провалена, я считаю. Выделялись огромные средства: я знаю, что выделялся миллиард, потом суммы начали снижаться – до 800 миллионов в год, 600 миллионов. Куда расходовались эти суммы? У меня складывается такое мнение, что это был и сейчас, наверное, остается финансовым каналом для определенных лиц. Выделяются деньги, потом они «распиливаются».

Работы их не видно абсолютно. Говорят, выпустили какие-то разговорники миллионным тиражом, а их нет. Где они? Выпустили многотомный словарь, а там слово жігіт (с каз. молодой человек – AR) перевели на русский как жигит и т.д. Просто халтура. Выпускают книги по госзаказу никому не нужные. Есть даже сведения о том, что деньги выделяют на определенный тираж, предположим, 4 тысячи, а выпускают 40 экземпляров. Раздают куда нужно, отчитываются и все. Где бесплатные курсы казахского языка? За 30 лет кого-нибудь, хоть одного человека научили чему-нибудь на этих курсах?

Все это в результате сейчас даёт свои плоды. Люди уже не выдерживают и выходят на площади.

– Почему казахстанцев так сильно волнует эта тема? Вокруг ведь огромное количество проблем – коррупция чиновников, продажная полиция и прочее.

– Язык – это душа нации. Если мы не будем на казахском говорить, кто в мире будет на казахском говорить? Это язык, который должен объединять нас всех.

Этот вопрос главнее, чем, к примеру, вопрос строительства дорог, привлечения инвестиций или внутреннего туризма. И даже важнее, чем коррупция чиновников.

Если не будет языка, не будет государства. Это вопрос глобальный – вопрос существования самой нации и государства.

– Языковая проблема – это про национализм или про борьбу за свои права, учитывая, что отдельные люди прямо говорят о том, что настроены не развивать родной язык, а искоренить русский?

– Вторая петиция в поддержку русского языка – это была ответная реакция. А первая петиция – за запрет русского языка составлена людьми националистического толка. Эти люди ставят знак равенства между национализмом и стремлением к тому, чтобы казахский язык занял подобающую позицию. Это абсолютно неправильно. Это не равнозначные понятия.

Любовь к родному языку – это как любовь к родной матери. Но это не значит, что другие мамы, предположим, русская или английская хуже твоей и с ними надо бороться.

Надо любить свою и уважать других. Любовь к своему не означает ненависть к другому. А люди, которые выдвигают лозунги против других языков – это люди, которые банально стремятся к политическим дивидендам. У них цель – не развитие языка.

– Так что же делать?

– В чем проблема казахского, государственного языка? В том, что у нас госслужащие в государственных учреждениях не говорят на этом языке. У нас много граждан государства, не говорящих на государственном языке. Следовательно, решение проблемы – научить людей.

Нужно обучать людей, надо создавать контент. Мы жалуемся, что мало мультиков на казахском, что мало жанров литературы на казахском. Вот у меня работа в клубе «Мәміле». Само название означает – взаимопонимание. Задумка в том, что приходят русскоязычные, чтобы учить язык, а казахоязычные, чтобы им помочь. И в процессе совместной работы между ними возникает мәміле. Вот задачи клуба – обучение языку и объединение людей. Почему эти люди, которые рубашки на себе рвут, кричат о языке, не приходят в клуб помогать учить язык? Почему они не пишут сценарии забавных мультфильмов, таких, чтобы наши внуки смотрели их, а не про Спанч Боба?

Потому что их действия направлены на противостояние, на обострение и борьбу. Их любимое слово – күрес (c каз. борьба – AR). Но с кем бороться, если никто не выступает против казахского языка?

Общество настроено очень положительно по отношению к казахскому. И русские, и другие национальности хотят знать, учить, они понимают важность языка. Но составители петиций не хотят заниматься повседневной работой. Они хотят кричать, противостоять, разжигать, бороться. Но я уверен, если дело запахнет керосином, эти люди попрячутся.

Меня пугает, что эти люди сейчас испытывают чувство сладкой мести. Когда-то они были угнетаемы, а сейчас они хотят компенсировать это. Да, был Советский союз, была такая политика, но это не значит, что мы сейчас должны запретить русский язык, действовать по-сталински. Времена меняются. Мы должны политику проводить мудро, без противостояния. По-казахски.

– Благодарю за беседу.

В июне 2020 года мы писали о том, что почти одновременно появились две петиции. Авторы одной из них также требовали лишить русский язык конституционного статуса. У второй петиции прямо противоположная позиция – придать русскому статус государственного языка.

Ромина МАКАРИМОВА

Соседство казахского и русского языков. Размышления «шала-казаха»