Команда учёных Международного центра вакцинологии при Казахском национальном аграрном исследовательском университете продолжает испытания двух вакцин – внутримышечной и интраназальной (в виде спрея) на животных. О том, как продвигается разработка отечественных препаратов, в интервью Azattyq Rýhy рассказал директор центра Кайсар Табынов.

– Кайсар, сейчас вакцины на стадии доклинических испытаний. Есть ли какие-то промежуточные результаты исследований?

– Мы получили достаточно обнадеживающие первые результаты по иммуногенности и безопасности этих вакцин. Сейчас мы готовимся к тому, чтобы испытать протективность вакцин – это реальная способность защищать организм от вируса. Для этого подбирается соответствующая лабораторная модель животных. Пока мы не знаем, какая модель больше всего подходит. Конечно, по литературным данным – это нечеловеческие приматы, в частности, макаки-резус. Но сейчас завезти их в страну крайне сложно. К тому же сейчас огромный спрос на этих макак в мире. Основные поставщики – питомники сосредоточены в основном в Китае. Одним словом, сейчас острая нехватка и в этом году вряд ли удастся нам получить обезьян. Сейчас мы работаем с другими лабораторными моделями. Пока не буду раскрывать, что за модели. Лучше соблюсти здесь определенную коммерческую тайну. Мы хотели бы быть первыми, кто апробирует и предложит такую модель. Со стороны Всемирной организации здравоохранения этот вопрос тоже остро стоит – какую модель лучше использовать.

В общем, сейчас мы получили обнадеживающие данные по иммуногенности. Это способность вакцины формировать антитела. А также способность формировать Т-клеточный иммунный ответ. Последние данные показывают, что всё-таки антитела играют не самую важную роль в противоковидном иммунном ответе. Больший удельный вес и наибольшее значение имеет Т-клеточный иммунный ответ.

Антитела, собственно, циркулируют в токе крови и лимфы, и межклеточном пространстве. Встречаясь с коронавирусом, они связываются с ним и запускают механизм по выведению и уничтожению этого вируса. Вот основная функция антител. Но дело в том, что при COVID-19 вирус, как правило, находится внутри клеток. Происходит полный цикл репликации – он выходит из клетки и заражает другую клетку. В этот период вирус можно подловить. Ну а все остальное время он находится в клетке и там антитела уже ничего не могут с этим поделать. Причём, как показали последние данные, всё-таки антительный ответ – очень короткоживущий. Через пять месяцев антител уже нет.

– А в чем заключается роль Т-клеточного иммунного ответа?

– Он позволяет организму очищаться от вируса. Как это происходит? Получается, есть специальные клетки – Т-киллеры, цитотоксические клетки. Они уничтожают не вирус, а целиком клетку, инфицированную вирусом. То есть, они выявляют инфицированные клетки и целиком их уничтожают. Уничтожая клетку, они уничтожают и вирус. Мы углубленно изучили и получили обнадеживающие данные по этому показателю с нашими вакцинами.

Но теперь для получения цельной картины нам нужно изучить уже протективность. Но для этого нам нужно вакцинированных животных заразить коронавирусом. Дело в том, что мышей мы не можем использовать для этих целей. Поскольку вирус имеет определенную специфичность, и он прикрепляется к клеткам, имеющим специальные рецепторы. В данном случае речь идёт об AC2 рецепторах. Это такие рецепторы, которые в основном располагаются на поверхности эпителиальных клеток, которые выстилают органы респираторного тракта, желудочно-кишечного тракта, мочевыделительной системы. Но у мышей этих рецепторов нет. Следовательно, вирусу попросту некуда прикрепиться.

С помощью генетической модификации, конечно, можно сделать так, чтобы клетки мышей экспрессировали, вырабатывали необходимые рецепторы. Исследования показывают, что такие мыши всё-таки не проявляют особой клиники COVID-19. Клинического проявления инфекции как у людей мы не увидим. Поэтому нужна подходящая модель, мы сейчас над этим работаем. Сейчас мы расширили контингент животных. Достаточно большой опыт поставили с большим количеством животных.

– Сейчас несколько стран начинают производство вакцин, а вы только на начальном этапе испытаний…

– Да, мы не пытаемся торопиться. Изначально, когда пандемия только началась, я чётко сказал, что нужно быть реалистами – вступить в мировую гонку и быть в лидерах просто на словах нет смысла. Тут в чем заключается суть? Дело в том, что все лидеры этой гонки имели готовые вакцинные платформы, иначе говоря, готовые технологические платформы. Они на других инфекциях, которые были ранее, уже вакцины апробировали. Для них не составило никакой проблемы просто заменить один фрагмент этой платформы на ковидный. Это и позволило им очень быстро вырваться вперед.

Сейчас для Казахстана самое главное – подготовить технологическую платформу и апробировать её неспешно. Мы сейчас готовимся не к нынешней пандемии, а к будущей. А их, поверьте, будет очень много. Если сделать маленький экскурс в историю – последняя пандемия была 10 лет назад в 2009 году. Пандемия свиного гриппа. Десять лет спустя появляется более глобальная пандемия и мы видим её последствия. Скорее всего, этот век будет насыщен различными пандемиями, поскольку мы знаем, что все эти вирусы приходят к нам из дикой фауны. Соответственно, у человеческой популяции нет никакой иммунной прослойки, иммунной защиты. Поэтому мы достаточно чувствительны к этим вирусам. И многие вирусы остаются в нашей популяции навсегда.

– Клинические испытания начнутся уже в следующем году?

– В этом году мы должны дозавершить наши эксперименты, воспроизвести полученные результаты и в следующем году мы планируем выйти на глубокую фазу доклинических исследований. То есть начать испытания уже на обезьянах. Любая исследовательская работа требует финансовых средств. Сейчас мы эту работу проводим на инициативной основе. Нам как таковой из государственного бюджета никаких средств для этих целей не выделяется. Нас поддерживает наш университет, за что ему и лично нашему ректору Тлектесу Исабаевичу огромное спасибо. Огромную поддержку нам также оказывает наш стратегический партнёр – Национальный научный центр особо опасных инфекций им. М. Айкимбаева, который предоставил нам свою уникальную базу, не имеющей аналогов в Центральной Азии. Мы подали заявку на грант МОН РК, но с его помощью, конечно, ситуацию полностью не решить.

В общем, в начале следующего года у нас будет поздняя фаза доклинических исследований, а уже по итогам мы будем принимать решение – будем ли мы делать клинические испытания, если да, то в какой период. Мы дали новые названия нашим вакцинам и в ближайшее время хотим их запатентовать. Первая внутримышечная вакцина называется NARUVAX- C19, а интраназальная NARUVAX — C19/Nano.

– Благодарю за подробные ответы и желаю Вам удачи!

Жан МУРЗА