Она и не уходила далеко — просто пробовала себя в других направлениях: например, в нашумевшем фильме “Улболсын” была… продюсером. И это после огромного успеха на сцене в качестве участницы группы “Дауыс интернешнл”. Айнур признается, что все девчачьи группы — объект повышенного внимания мужчин и приходилось быть всё время начеку, ожидать подвоха. Практически из-за этого она и ушла.

- Вы же пели с детства!

— Да, мама шутила, что прямо с пеленок. В четыре года я уже завое­вала второе место в конкурсе “Анши балапан”. Потом ходила и в хоровую, и в балетную школу, была лауреатом многих конкурсов по вокалу и по хореографии. Моя работа в группе была яркой, с девочками мы до сих пор дружим и общаемся. И я надеюсь, что рано или поздно смогу вернуться на сцену, теперь уже для сольной карьеры. Правда, сейчас я даже дома для себя перестала петь. Наверное, просто перегорела. Вы знаете, так бывает: когда ты понимаешь, что это в данный момент никак не пригодится, то словно откладываешь свои способности на полочку до лучших времен. Так произошло и со мной.

- Может быть, муж был против?

— Муж у меня уникальный человек. Если у других артисток супруги ревнуют, не любят, когда женщина продолжает работать на сцене у всех на виду, то мне муж всегда говорит, что я должна быть в центре внимания, ярко одеваться, сиять, ему самому это доставляет огромное удовольствие.

- Расскажите о своей роли в свежем сериале “Адаскан”. Вы играете уже не девушку, а зрелую женщину, к тому же пережившую ­серьезный удар судьбы.

- Вы не представляете, как я хотела попасть в этот проект! Я даже визуализировала своё желание, представляла, как меня утвердили. Во-первых, это настоящая драма, а мне нравятся именно такие роли, они полностью мне подходят. Во-вторых, там великолепная команда, например мой партнёр Берик АЙТЖАНОВ. Но роль действительно очень тяжелая. У главной героини пропал ребёнок, она потратила несколько лет на его поиски и наконец пытается начать жить заново.

- Что было самым сложным?

— Некоторые актёры, чтобы сыграть трагедию, представляют, что все происходящее в кадре случается с ними, пытаются примерить роль на себя. Я же, наоборот, старалась так не делать, потому что у меня есть двое детей — сын и дочь. И я не хотела даже посылать во вселенную такую картинку, образ того, что нечто подобное может случиться со мной в жизни.

Какой бы сложной и тяжелой ни была роль, я понимаю, что это только работа. После её завершения надо собраться с мыслями и переключиться, в этом и есть профессионализм актёра, этому нас учат в академии, это мы потом оттачиваем в работе. Но в сцене, где моя героиня готова спрыгнуть с крыши, я отказалась от помощи дублерши, хотела сама прожить эти эмоции, испытать адреналин, представить, что творится внутри.

Хорошо, что были страховочные ремни, потому что в тот момент я даже перестала бояться высоты. Причём снимали сцену мы во второй день работы над фильмом. Обычно съёмки начинаются с более лёгких по актёрской игре эпизодов, чтобы мы успели прочувствовать своих героев. А тут пришлось сразу окунуться в такие переживания.

- Насколько нам нужны такие тяжелые, мрачные сериалы?

- А мне кажется, что сейчас веселья в кинотеатрах достаточно и как раз не хватает серьёзных драм об отношениях. Тем более что тема актуальная: в Казахстане за год пропадает около 300 детей. Мне понравилась и ещё одна линия, которая есть в сериале, — как показан отец ребёнка. У нас сейчас принято считать, что все держится на женщинах, что отцы безответственные, не принимают участия в воспитании детей. Я думаю, что команда этим сериалом хотела показать, каким должен быть настоящий отец. Сейчас в комментариях зрители даже возмущаются, что мать готова начать жизнь заново: мол, только отец по-настоящему любит сына.

- Вы работали в театре ещё в родном Актобе, когда учились в 11-м классе, но, получив диплом, не стали штатной актрисой. Почему?

- Дело в том, что ещё лет 10 назад театры редко отпускали актёров сниматься в фильмах, а я видела своё будущее всё-таки в кино и хотела больше свободы. Но сейчас мне не хватает вот такой постоянной работы, не хватает тренингов, регулярных выходов на сцену, так что, возможно, и в этом вопросе что-то изменится.

Вообще, у меня сейчас такое время, когда я постепенно возвращаюсь в кино, на сцену, возможно, в театр. Так получилось, что у меня были периоды смены деятельности. Например, несколько лет назад я работала продюсером, потом поняла, что это не моё. Но пока была за кадром, все решили, что я больше не снимаюсь, и интересные предложения почти перестали поступать. Так что фактически сейчас мне приходится начинать с нуля, потому что в кино все быстро меняется, за несколько лет приходят другие режиссёры, молодые актёры. Ещё я два года училась в Америке по гранту программы “Болашак”. Это, кстати, было реализацией моей большой мечты. Ещё было рождение детей… И вот из-за всего этого я выпала из обоймы.

- Вы признавались, что будущий муж, когда вы встречались, не дарил вам по 101 розе. А ведь такое ощущение, что без этого ни одна актриса или певица не обходится…

- Мы с Мадияром до свадьбы встречались пять лет. Познакомились в студенческой компании, когда обоим было по 20. Оба начинали с нуля. Он каждый день таксовал, чтобы вечером прийти ко мне в общежитие с одной розой и отвести в кафе. Но я никогда не смотрела на материальное положение. Главное — понять суть человека. Какой смысл в богатстве, если оно заработано не тобой, а твоими родителями, и сам ты в жизни ничего не можешь?

А я видела, что Мадияр хватается за любую работу, готов сделать все, чтобы мне было комфортно. Я понимала, что он будет прекрасным семьянином. И не ошиблась! Сейчас он дарит мне и большие букеты, и брендовые вещи, и путешествия. Все то, о чём я когда-то мечтала, сейчас ко мне пришло. Иногда надо уметь ждать ну и немного уметь намекать. Но я не капризничаю, не требую, всегда понимаю, что мы можем себе позволить, а что — нет. В семье важно, чтобы каждый выполнял свою роль, отвечал за свою часть и было уважение друг к другу. Юношеская горячая любовь проходит, ей на смену приходят другие чувства, и как раз уважение здесь играет большую роль.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, Алматы