Когда мы зашли в квартиру Ильи, то невольно открыли рты. В гостиной длинными рядами почти до потолка выставлены стеллажи с книгами. Преимущественно это произведения авторов советского периода. Всего в коллекции Ильи более трёх тысяч книг. И большую их часть журналист прочитал.

Культ литературы в семье Пащенко прививался несколькими поколениями. Семейную библиотеку начинала собирать прабабушка Ильи – Галина Павловна Полумордвинова, историк, Отличник просвещения СССР. Поэтому в коллекции есть дореволюционные издания, которые особо ценятся среди букинистов.

Свою, отдельную от семьи, библиотеку Илья начал формировать в восьмом классе.

– Как раз начинался предмет «Абайтану» («Абаеведение»). Преподавал его нам Нурбек Кабыкенович Абадилов – потомок Абая, правнук Шакарима. Он показал мне всю красоту поэзии казахского поэта. До этого я читал разные стихи, но отдушину в этом не находил. Абай мне открыл не только казахскую, но и мировую литературу. Особенно мне полюбились стихотворения «Джигиты, дорог смех, не шутовство», «Умру и стану вновь землей», «Восьмистишия». Я осознал суть его поэзии, что чувствовал и любил поэт. Искупался, что называется, в родниках мудрости, – улыбается Илья.

В то время в семейной биб­лиотеке была лишь одна книга Абая – «Слова назидания». «Проглотив» философские изречения, школьник устремился в букинистический магазин, где приобрёл ранние сборники стихов поэта. Так чтение скоро переросло в коллекционирование книг. При этом Илья читает достаточно сложные стихи казахского поэта не только в переводе, но и в оригинале, делая свой разбор.

– Есть мнение, что на русский язык Абай до сих пор адекватно не переведен. Я не согласен с этим утверждением. Есть у Абая такие классические переводчики, как Всеволод Рождественский, Михаил Дудин, Юлия Нейман, Павел Карабан, Александр Гатов, работы которых получили всеобщее признание. Я стараюсь читать и в переводе, и в оригинале, чтобы понять, как мысли поэта передали его переводчики, – говорит наш герой.

Изучив всего Абая, Илья Пащенко перешел к поэзии Жамбыла Жабаева. И снова пустился в поиски книг автора, засиживаясь в букинистических магазинах. Сейчас у Ильи есть редкое издание книги Жамбыла 1944 года, весь тираж которой предназначался для отправки на фронт.

– Я не знаю, была ли она в бою с кем-то, вполне возможно. Ведь в годы войны литература играла мобилизующую роль. Малоизвестный факт: в битве под Москвой казахские кавалеристы шли на фашистские танки, распевая «Марсельезу казахской молодежи» Сакена Сейфуллина. А Бауыржан Момышулы вспоминал, что его бойцы просили в окопах книги Абая. Литература напоминала им, за что они сражаются – за Родину, народ, культуру, литературу. Некоторые говорят, когда грохочут пушки, музы молчат. Это не так, именно когда музы говорили, солдаты шли в бой, – уверен наш собеседник.

После прочтения казахских авторов Илья плавно перешел к изучению русской и мировой литературы. Особенно проявилась его любовь к литераторам советского периода.

– В школе о них говорят очень мало, больше внимания уделяя писателям, о которых известно все, – Пушкину, Абаю, Толстому. Мне интереснее изучать тех авторов, которых проходят мимолетом на уроках литературы. Когда идёт перечисление авторов, они находятся в категории «и другие». В нашей литературе есть огромное число писателей, которые заслуживают внимания, но почему-то из этого внимания постоянно выпадают. Это не­справедливо, – считает книголюб.

В увлечении Ильи есть особенность: он приобретает полные собрания сочинений авторов.

– Я всегда хочу составить о писателе или поэте наиболее цельное представление. Бытует мнение, что у авторов нужно читать только художественные произведения. А письма, статьи, воспоминания, записные книжки – это неважно. Но час­то произведение невозможно понять, если не ознакомиться с творческой лабораторией писателя. Изучение писем и воспоминаний помогает мне осознанно подходить к произведению, – рассказывает он.

Есть в коллекции Ильи книги, которыми он очень гордится. Например, издание Александра Пушкина, датированное 1936 годом.

– В те годы правительство решило издать академическое полное собрание сочинений Пушкина. И сначала вышел не первый, а седьмой том, который у меня на руках. В нём драматические произведения поэта. И его большая часть – примечания и комментарии литературоведов. Тогда читателям не понравилось оформление книги, из-за тёмной обложки её даже называли шоколадным томиком. Даже Сталин высказался по этому поводу. «У нас народ должен читать Пушкина, а не пушкинистов», – сказал он. И собрание пересмотрели, но этот седьмой том так и остался неизменным, будто свидетелем той эпохи, – делится Илья.

Самым старым изданием в его коллекции считается книга о Вольтере 1909 года.

– Написала её Вера Засулич. Это удивительно, что революционерке дали возможность опубликоваться. Но издательство «Пантеон» печатало опальных авторов. Например, публиковало работы полузапрещенных тогда Радищева и Герцена, – рассказывает Илья.

Что касается серии книг, то для нашего героя важны не только сами книги, но и история издания. Например, речь о полном собрании сочинений Николая Некрасова. Изначально планировалось издать 15 томов в 18 книгах, но позже их число составило 22.

– Выпуск пришелся на перестроечный период и развал СССР. Если тираж первого тома в 1981 году был 300 тысяч экземпляров, то вторая книга последнего, 15-го тома вышла 20 лет спустя, в 2000 году, тиражом всего в тысячу экземпляров. Считайте, 299 тысяч обладателей первого тома Некрасова последней книги не дождались. В магазинах обычно продают до 10–11-го тома. Многие даже не знают, что существуют остальные тома, где напечатаны публицистика, письма и воспоминания автора. А мне удалось приобрес­ти все тома собрания, – не без гордости делится Илья.

Ценит он и собрание сочинений Алексея Толстого в 15 томах за уникальный внешний вид.

– Мне нравится оформление – портрет писателя, выполненный в виде тиснения на обложке. Кроме того, это одно из тех редких изданий, которые выпускались по постановлению Совета народных комиссаров СССР. Хочу отметить также полное собрание сочинений Крылова. В 1945 году вышел первый том тиражом 25 тысяч экземпляров. По тем меркам он мизерный, так что издание сразу разлетелось. Поэтому когда я получил это издание Крылова, то был рад, это большая удача! – рассказывает коллекционер.

Любопытно было узнать, как Илья находит столь раритетные экземпляры. В ход идут как традиционные поиски в букинистических магазинах, так и отслеживание товара на площадках онлайн-магазинов и в соцсетях. Илья развеял миф, что все старинные книги стоят дорого.

– Цена зависит от редкости издания и его сохранности. Например, книга о Вольтере 1909 года обошлась мне в сумму около пяти тысяч тенге. Если даже нашел ценный экземпляр, не нужно терять голову и бросаться на покупку. Всегда лучше искать варианты, относиться к этому делу взвешенно, – уверен книголюб.

Отдельного внимания заслуживают издания с автографами. Их в библиотеке Ильи 114. Среди них экземпляры, отмеченные рукой Олжаса Сулейменова, Константина Симонова, Чингиза Айтматова, Сергея Михалкова, Юрия Бондарева и других.

Книги в доме Ильи не просто лежат и пылятся, а всегда находятся в работе. Илья Пащенко – один из немногих журналистов Казахстана, исследующих творчество казахстанских писателей. Он публикует на страницах «Казправды» объёмные публицистические очерки. Усилия направляет на тех авторов, которые когда-то гремели на всю страну, а теперь находятся­ на грани забвения. Среди них отечественные писатели: Иван Шухов, которого называли казах­станским Шолоховым, Дмитрий Снегин, Хамза Есенжанов, Максим Зверев, Александр Казанцев, Василий Ванюшин.

– Интересно, но факт: научно-фантастическим романом Казанцева «Планета бурь» восхищались голливудские режиссёры Джордж Лукас и Стэнли Кубрик. Например, Лукас признавался, что вдохновлялся казахстанским автором, когда создавал вселенную «Звездных войн». А Василий Ванюшин – первый фантаст Казахстана, который в 60-х написал два романа – «Вторая жизнь» и «Желтое облако». Я думаю, эти факты интересны и требуют внимания. Обидно, если эти знания канут в Лету. Поэтому стараюсь об этом рассказывать читателям, – поясняет Илья.

Работа позволяет возвра­щаться к любимым авторам, открывать что-то новое и любопытное. К слову, Илья читает быстро, один объёмный роман он завершает за два дня. Неудивительно, что наш герой прочитал 70 процентов своей библиотеки.

– Перед написанием материала намечаю, о ком буду писать. Потом беру книги, читаю, изучаю биографии, оставляю отметки, какие отрывки, факты мне нужны. Часто бывает, когда работаешь над одним автором, в процесс подклю­чается другой, берёшь его книги, потом появляется ещё кто-то. Выстраивается довольно большая цепочка авторов, что очень увлекает, – признается собеседник.

Илья пытается бороться со стереотипом, что советская литература – сплошь про партию и коммунизм.

– Не важно: советская или зарубежная литература – это всегда история о человеке. Она не должна восприниматься как застывшая субстанция только своего времени. Хорошая книга – вневременная. Советские писатели жили на этой земле и писали о том, что волновало их и общество. Ведь и о партии можно написать интересно. Тут вопрос таланта. Когда мы читаем Толстого, Айтматова и Лондона, находим в них то, что откликается в нас. Это важно, – убежден Илья.

Коснулся он проблемы чтения среди детей и взрослых. Уверен, что насильно заставлять приобщаться к прекрасному никого не нужно.

– К сожалению, в школе дети читают не ради удовольствия, а чтобы сдать зачёты. А после получения оценки все прочитанное благополучно забывается. Если человек хочет состояться как личность, понимать об этом мире многое, ему нужно читать. И прийти к этому он должен самостоятельно. Ведь книги не только источник знаний, но и кладезь нравственного опыта, который выработан человечеством за всё время. И лично мне упускать такой богатый источник, в котором сокрыты безграничные сокровища, совсем не хочется. Когда встанет выбор, читать или нет, всегда выберу книгу, – говорит Илья.