Новость прозвучала в Усть-Каменогорске в ходе выездного заседания Общественного совета Агентства по противодействию коррупции. Спикеры попали в яблочко: именно в этом промышленном городе выражение «дышать нечем» – не фигура речи, а реальное явление. Проблему даже внесли в карту коррупционных рисков. Как пояснили в Антикоре, сам факт отсутствия такого диагноза, как ожог горла, создавал видимость экологического благополучия, разумеется, мнимую. Нет пострадавших – нет проблемы.

Теперь в теории медицинские организации получили возможность вести себя честно: указывать промышленные выбросы как причину заболевания, лечить по утверждённому протоколу. Ещё раз – это в теории. Не будем забывать: в медицину хоть и идут по призванию, но живые люди, с нервами. И как двадцать лет назад врачи писали ОРЗ или ОРВИ вместо ожога, так и будут писать. Уверяю вас. В противном случае им могут прилететь от тех же металлургических компаний претензии с требованием доказать, что боль в горле вызвана грязным воздухом, а не простудой. Как доктор это докажет?! Клиническая картина примерно одинаковая, воспаление оно и есть воспаление. Лечение, кстати, тоже схожее. И вообще терапевту или педиатру это надо? У него и без того полный коридор пациентов, нагрузка выше крыши.

Более того, в Усть-Каменогорске многие медицинские учреждения вынуждены играть по правилам, прописанным промышленными гигантами. Вот ситуация, в которую мне довелось быть вовлеченной лично.

В корпункт обратилась читательница с просьбой найти... опытного терапевта. Согласна, просьба не по адресу. Но пенсионерка чуть не плакала: сама она в годах, из дома практически не выходит, что делать – не знает. Позвонила, как в старые времена, в газету как в последнюю инстанцию. Её родственника – сотрудника крупного предприятия – загоняли по кабинетам поликлиники, с которой у компании договор на медицинское обслуживание. Человеку все хуже, вместо лечения – бесконечные осмотры и обследования. Дошло до того, что он потерял сознание прямо в больничном коридоре.

Я «врубила» знакомства, буквально через пару часов мужчину приняла замечательный доктор. Выдала заключения, рекомендации. Оказалось – нужна экстренная, незамедлительная операция. Но с этим, как я смогла понять, как раз человеку грозит дополнительный стресс.

– Не понимаю, почему вашему родственнику не помогли в ведомственной поликлинике, там же очевидный диагноз, – высказываю я недоумение собеседнице.

– Могут бояться заключений, которые указывают на профессиональное заболевание, – отвечает пенсионерка.

Это, конечно, только её личное мнение. Но в целом логика понятная: если доктора получают финансирование от предприятия, например, металлурги­ческого завода, не жди, что они признают профзаболевание или химический ожог дыхательных путей. Кто платит, тот и музыку заказывает. Пенсионерка, пообещавшая держать меня в курсе дел своего родственника, уже сообщила: он заплатил за приём в частной поликлинике и получил направление на платную операцию.

Понятно, что это рядовой случай, но, на мой взгляд, он отражает системные проблемы. В Антикоре, конечно, поставили себе в плюс пополнение перечня медицинских диагнозов. А экологи заверили, что теперь-то получат фактаж о влиянии выбросов на здоровье населения. Но что-то подсказывает – формальное новшество формальностью так и останется.