Декриминализация статьи о клевете призвана развязать журналистам руки

Декриминализация статьи 130 УК РК – безусловно, важный и необходимый шаг. Это успокоит «внутреннего цензора», который в той или иной степени живёт в каждом казахстанском журналисте. И вроде бы, обществу следует порадоваться – не за СМИ, ставшие чуть «свободнее», а за себя прежде всего. Независимость в суждениях предполагает общественно значимые дивиденды – расхищать миллиардами и тоннами станет сложнее, будет больше прозрачности, меньше подлой борьбы с неугодными изданиями и отдельно взятыми журналистами, используя махину судебных жерновов.

Но ренессанса казахстанской журналистики лично я не жду. Ниже попробую объяснить почему.

От митингов до госпомощи: ключевые заявления Президента на заседании Нацсовета

Инициативу декриминализации статьи о клевете выдвинула правозащитница Айман Умарова в ходе первого заседания Национального совета общественного доверия. Уже в рамках второго собрания экспертного пула Президент официально утвердил данную меру.

Айман Умарова

«Я считаю, что декриминализация 130 статьи – это очень важный шаг в работе средств массовой информации, в работе журналистов. Всегда говорил об этом и буду говорить, что свободные СМИ, свобода слова – это один из признаков и принципов устойчивого развития Казахстана.

Будут серьёзные журналистские расследования, казахстанская журналистика выйдет на новый уровень, как творчески, так и технически. Я лично вдохновлен именно этим пунктом», — выразил мнение медиамагнат Арманжан Байтасов.

Воодушевление издателя Forbes понять не сложно: в разные периоды изданию, которое «держится» на раскрытии финансов различных олигархов, приходилось непросто. Шутка ли, в условиях Казахстана раскрывать доходы тех, чьи имена на тот момент произносились шепотом, да и то только на кухне. Были и громкие судебные разбирательства. Вспомните хотя бы иск экс-министра госдоходов и финансов Зейнуллы Какимжанова. Вот что писал Forbes в апреле 2017 года сразу после вынесения решения Медеуским районным судом Алматы.

«Истцы пытаются оспорить ряд публикаций, в которых рассказывалось, как бывший министр госдоходов Какимжанов вступил в конфликт с партнёром своего сына по товариществу «Автодорсервис». Участниками конфликта высказывались предположения о рейдерском захвате предприятия. Какимжановы посчитали, что факты, изложенные в публикациях, не соответствуют действительности».

Так вот, суд тогда вынес решение о взыскании со СМИ больше 50 млн тенге в пользу истца.

Арманжан Байтасов

Декриминализацию указанной статьи приветствую и я, но, повторюсь, бума журналистских расследований не жду. Причин всего две.

Во-первых, «сдерживающих» факторов куда больше отдельной статьи Уголовного кодекса. В каждой редакции остаются аффилированные организации, есть фактор государственного заказа с многомиллионными траншами, не исчезнут, в конце концов, друзья и близкие издателя, учредителя, владельца, а они как правило сплошь высокопоставленные чины. При серьёзном журналистском расследовании практически невозможно не пройтись пусть даже по касательной по одной из упомянутых фигур. Все это такие же сдерживающие флажки, как та же статья о клевете. Выходит, расследования в любом случае будут избирательными – лист неприкосновенных никуда не денется. А это уже полумера, полуправда и полужурналистика.

Во-вторых, и этот фактор гораздо весомее среди моих доводов, общий уровень журналистики. Этот пункт также можно поделить на 2. Для начала признаем, что в наших вузах готовят откровенно слабых, неподготовленных к полевой работе журналистов. То ли преподают теоретики, то ли студенты мечтают лишь о попадании в ящик.

Второй момент заключается в том, что госзаказ извратил само понятие журналистики. Когда не рейтинги определяют твою состоятельность как профессионала, а одобрение отдельного «главного» зрителя/читателя/пользователя. Эти миллионы расслабили многих из нас. Наступила некоторая деградация. Простите за резкость, но это факт.

Помните пламенную, важнейшую с точки зрения оценки работы журналиста, речь Леонида Парфенова на вручении премии Владислава Листьева? Увы, эти слова не просто не потеряли актуальности, а только укрепились в своей правоте.

«Журналистские темы, а с ними вся жизнь окончательно поделились на проходимые по ТВ и непроходимые по ТВ. За всяким политически значимым эфиром угадываются цели и задачи власти, её настроение, отношение, её друзья и недруги. Институционально это и не информация вовсе, а властный пиар или антипиар.

Для корреспондента федерального телеканала высшие должностные лица – не ньюсмейкеры, а начальники его начальника. Институционально корреспондент тогда и не журналист вовсе, а чиновник, следующий логике служения и подчинения».

Исчезают столпы профессии: поиск информации, «выуживание» у спикера тех данных, о которых он предпочел бы умолчать, мобильность – как физическая, так и умственная. Есть распорядок, работа по шаблону.

В такой ситуации, нельзя винить казахстанцев за критику в адрес СМИ. Доверие, как и привилегию сообщать людям новости, надо заслужить.

Ещё раз подчеркну: декриминализация статьи о клевете по идее должна стать общественно значимой. Она должна принести огромную пользу именно казахстанскому обществу с точки зрения оздоровления на всех уровнях. Там, где гласность умирает коррупция. Потому буду рад ошибиться на счёт профессии в целом и коллег в частности.

И последнее. В 2019 году при выполнении профессиональных обязанностей погибли 49 журналистов (при подсчете учитывались только те случаи, когда связь между профессией и смертью официально установлена). Об этом стало известно из опубликованного на днях доклада организации «Репортеры без границ». Это те, кто не побоялся выйти из системы. Это те, кто пошел до конца в поисках истины и борьбе за справедливость.

Матвей ЗУЕВ

Президент: Митинги – это не только право, но и ответственность