Пост в Facebook Аружан Саин об очередных сомнительных государственных тратах вызвал волну негодования у казахстанцев. «Снова распил бюджета» – гласит каждый третий комментарий в социальных сетях, передает Azattyq Rýhy.

«Полмиллиарда тенге?!»: Аружан Саин пребывает в шоке от огромных расходов на контакт-центр

Коротко напомню фабулу истории. Уполномоченный по правам ребёнка в РК Аружан Саин сообщила о том, что на работу контакт-центра «111», некогда призванного оказывать психологическую помощь детям, было выделено без малого 533 630 000 тенге. Колоссальная сумма направлялась в 2017-2019 годах через структуры Министерства образования и науки и Министерства труда и соцзащиты населения.

При этом, в стране уже функционировал подобный call-центр – «150». Разница состояла лишь в том, что второй курировала неправительственная организация. А ещё, внимание, его годовой бюджет составлял чуть больше 15 млн тенге!

«Эта сумма более чем в 13 раз больше, чем бюджет аналогичного национального телефона доверия для детей и молодежи. Номер 150, организованный ОЮЛ «Союз кризисных центров», Зульфией Байсаковой, существует за счёт спонсорских средств. Его годовой бюджет – 15 070 000 тенге. Этот телефон доверия работает с 2005 года – 15 лет.

Надеюсь, специалисты прокомментируют суммы этих смет. Согласитесь, даже у непрофессионала возникает огромное количество вопросов. Повторю: 200 000 000 тенге в год и более полумиллиарда тенге за три года на контакт-центр 111», – написала Аружан Саин.

По её данным, огромные деньги направлялись на аренду компьютеров и даже наушников.

В эмоциональном посте Аружан Саин упомянула и свою предшественницу – ныне депутата Мажилиса Загипу Балиеву. Мол, та проигнорировала многочисленные обращения общественницы Зульфии Байсаковой, курировавшей тот самый более бюджетный call-центр 150. Инициатива состояла в том, чтобы, объединив усилия, создать единую службу по оказанию помощи.

«Во-первых, телефон «150» принадлежал Союзу кризисных центров и функционировал в качестве кризисного номера для детей и молодежи, женщин-жертв бытового насилия и сексуального домогательства. Во-вторых, я уточнила, какие у них технические возможности: две комнаты, в которых сидят три оператора — два дневных и один ночной. В стране около 6 миллионов детей и молодежи, они бы с таким потоком звонком не справились и не смогли бы обслужить. Естественно стоял бы вопрос об увеличении штата и технической мощности. Оборудование у них было устаревшее. И я рассматривала вопрос создания телефона доверия для детей со всех сторон. Во-первых, номер «111» намного удобней для детей и для организации колл-ценра нужно самое современное, записывающее, сохраняющее конфиденциальность, со встроенной программой аналитики оборудование. Это необходимые условия для предоставления качественной и бесперебойной услуги для детей. Это было моё условие, которое я высказала Министерству образования. Телефон доверия должен отвечать этим качествам, чтобы ребёнок смог дозвониться с любого уголка нашей страны, с любого телефона и бесплатно. Поэтому предложенный мне Зульфией Байсаковой телефон доверия «150» все равно пришлось бы модернизировать, не было смысла брать на свой баланс, потому что оборудование было устаревшее, стояли вопросы обслуживания, ремонта, технического сопровождения. А это дополнительные штатные единицы и затраты. В call-центре «111» в круглосуточном режиме работали 30 операторов, причём они были полностью загружены. Если бы взяли номер «150», то его все равно пришлось бы увеличивать штат, чтобы выполнить все условия. Если у неё тогда работала 3 оператора, и работа центра оценивается в 20 миллионов тенге в год, то при увеличении штата в 10 раз, достигло бы как раз финансирования в 200 миллионов тенге в год. То на и то и выходит.

Кроме того, бывший детский омбудсмен, а ныне депутат Мажилиса, ответила на обвинения в том, что данный контакт-центр был зарегистрирован на её имя.

«Я же не юридическое лицо, я уполномоченный (по правам ребёнка – AR). В приказе, если внимательно ознакомиться, можно прочитать, что на меня, как на уполномоченного по правам ребёнка был зарегистрирован данный телефон. Это ведь не личный мой номер», – пояснила Балиева.

Она уверена, что деньги, выделенные на работу контакт-центра, были потрачены не зря. Речь, напомню, идёт о 533 млн тенге. «Даже одна спасенная жизнь – это же бесценно», – сказала депутат.

«Все деньги выделялись госоргану. Сначала суммы выделялись МОНу, потом Министерству труда и социальной защиты. Ведомства готовили спецификацию, внесли определенные требования к call-центрам. Они все это заполняли, телефон был оформлен на меня, потому что я была уполномоченным по правам ребёнка и учитывая, что я не юридическое лицо и у меня нет штата, бухгалтерии, рабочим органом был Комитет по защите прав ребёнка МОН РК. Было решено передать деньги МОНу и поэтому держателями денег, распорядителями были они. Моими требованиями были организация качественной и бесперебойной связи – и днём, и ночью, чтобы ребёнок мог дозвониться. Причём дети звонили бесплатно, с любого вида телефона, то есть мобильного или стационарного телефона. Это было моё основное требование как уполномоченного по правам ребёнка. В это время я составила меморандум с Министерствами образования, соцзащиты, здравоохранения, с Советом безопасности. Если вы помните, было такое движение «Синий кит». Мы как раз отслеживали «Синий кит» и нам удалось с правоохранительными органами победить это движение. Большая аналитическая работа шла.

Единственное, когда передавали из МОН в Министерство труда и социальной защиты появились вопросы, связанные с выплатой адресной социальной помощи. Тогда в Минтруда решили запустить горячую линию для получателей АСП на базе «Экстренная служба 111». Так как вопросы АСП тоже касались детей, поэтому было увеличено и финансирование», – заявила Загипа Балиева.

P.S. Редакция AR выяснила мнение всех сторон, так или иначе задействованных в данной ситуации. В том числе, комментарии Аружан Саин и Зульфии Байсаковой. Развернутый материал о ситуации с контакт-центром и выделенным на его работу полумиллиардом тенге сейчас готовится к публикации.