Сделка вокруг казахстанской «дочки» Сбера овеяна ореолом таинственности – никаких данных, кроме как о самом факте покупки, людям не озвучивают. Сколько казахстанцы заплатили за проблемный актив, какой будет его дальнейшая судьба, зачем государство купило банк и десятки других вопросов, на которых нет ответов. Складывается ощущение, что контракт провернули в угоду определенным лицам тихо, без лишнего шума и пыли. Выгоду сделки для казахстанцев, перспективы банка и скрытность договора оценили экономисты в материале Azattyq Rýhy.

С самого начала казахстанские госменеджеры неохотно делятся информацией о покупке. Нелишним будет напомнить, что о переговорах между сторонами казахстанцы узнали из российских СМИ. Никаких подробностей людям не сообщали, лишь ставили перед фактом: переговоры окончены, сделка завершена.

Думается, раз стороны ударили по рукам, то можно уже и назвать сумму – казахстанцы вправе знать, как распоряжаются их деньгами. Однако не тут-то было. Эта информация по непонятным причинам стала конфиденциальной – покупатель в лице холдинга «Байтерек» совсем не торопится делиться этими данными.

«Причина нераскрытия «Байтереком» суммы сделки мне непонятна. С учетом государственной собственности данного института, все его финансовые потоки должны быть прозрачными для налогоплательщиков. Возможно, сокрытие суммы сделки являются частью политических договоренностей.

В любом случае нацхолдинг не имеет права скрывать информацию о сумме сделки, и, безусловно, эта информация должна быть раскрыта и она будет раскрыта, официально или неофициально. Также сумму покупки необходимо знать и для дальнейшей оценки итоговых расходов государства на спасение Сбербанка и сравнения её с суммой продажи банка, которая рано или поздно произойдет. По итогам этих цифр и будет понятно, заработало государство на этой сделке, или потеряло деньги», — пояснил экономист Мурат Кастаев.

«Сумму сделки скрывают, потому что не соблюдены процедуры по покупке и нет адекватных данных о реальной цене банка», — считает экономист Марат Абдурахманов.

Раз информация столь секретна, остается лишь догадываться, сколько казахстанцы могли выложить за санкционный актив. Мурат Кастаев, к примеру, ранее оценивал сумму сделки вплоть до условного одного тенге, с учетом отрицательного капитала банка. Однако на начало августа собственный капитал финучреждения вновь вышел в положительную зону и составил 156 миллиардов тенге.

«В связи с тем, что нам неизвестно, как Сбербанк прошел август, я полагаю, что капитал вновь снизился и в этих условиях максимальную сумму сделки я бы оценил в 70-80 миллиардов тенге», — предполагает наш собеседник.

Эксперты считают, что на этом вложения не закончатся. По их мнению, банку потребуется докапитализация. И банкет снова будет за счёт бюджетных денег, разумеется. Цифры звучат разные. К примеру, Марат Абдурахманов считает, что в банк придётся влить около 200 миллионов долларов.

«Докапитализация банку будет необходима, и только на начальном этапе я оцениваю нужную сумму в 50-80 миллиардов тенге. Дальнейшая докапитализация будет зависеть от того, как быстро банк сумеет вернуться к прибыльной деятельности, так как в текущем состоянии финансовый институт генерирует убытки», — прогнозирует Мурат Кастаев.

Однако председатель Агентства по регулированию и развитию финансового рынка Мадина Абылкасымова опровергла предположения экономистов. Она заявила, что никаких вливаний не будет.

«Банк не будет докапитализирован, он является устойчивым. У него высокая достаточность капитала, и он является платежеспособным. У него высокое качество ссудного портфеля и ликвидных активов», — заявила она.

Время покажет, как банк сможет выйти из убытков без помощи бюджета. Кстати, о будущем нового актива в холдинге тоже предпочитают умалчивать. Известно лишь, что его ожидает ребрендинг. А что дальше будет с фининститутом, какими будут дальнейшие шаги госменеджеров – очередная загадка, которую разгадывать приходится экспертам.

«Следующими шагами банка под управлением государства будут скорейшая стабилизация показателей, остановка оттока клиентов и капитала, перевод в банк части депозитов и счетов квазигосударственных компаний, продолжение переговоров с ЕБРР о входе в капитал. По итогам августа-сентября должно быть принято решение о докапитализации банка, так как государство заявило о намерении сохранить одну из ведущих ролей банка в кредитовании экономики. Для этого необходимы дополнительный капитал, чёткая стратегия и высокопрофессиональная команда менеджеров», — считает Мурат Кастаев.

Несмотря на все возможные потуги госменеджеров, потенциал нового банка экономист оценивает достаточно скромно, и не верит в его возвращение в статус одного из лидеров отрасли. Тем более, что основная часть клиентов и держателей депозитов уже перешли в другие банки, а стратегия обновлённого банка неизвестна. К томе же неясно, какой будет управляющая команда.

«При всем этом, не особо верится, что банк под государственным управлением сможет успешно конкурировать с частными банками, которые априори более эффективны, а особенно с учетом присутствия ряда сильных банков. Поэтому новый банк будет финансовым институтом второго эшелона и займет своё место примерно в конце топ-10 банков, пока не найдёт сильного частного инвестора», — уверен наш собеседник.

Потому, думается, государству не следует долго задерживаться в руководителях финансового учреждения – уж слишком соблазнителен для них этот проект.

Жан МУРЗА