Сирийские вербовщики использовали ситуацию с ношением хиджаба в казахстанских школах

Операция «Жусан» — казалось бы, благое дело по возвращению на Родину наших соотечественников, обернулось не то, чтобы расколом, но некоторым противостоянием в обществе. Одни посчитали, что в Сирии казахстанцы стали участниками большого террора, были свидетелями кровавых преступлений, а в некоторых принимали непосредственное участие. Другие напоминали, что наряду со взрослыми посреди настоящей бойни оказались ни в чем не повинные дети.

За 3 этапа операции «Жусан» из Сирии домой были эвакуированы в общей сложности 595 человек, свыше 400 из них — дети.

Сегодня в Нур-Султане начался суд над 14 казахстанцами – обвиняемыми в терроризме. По версии следствия, они состояли в одном отряде террористической организации ИГИЛ*. Ещё раньше были осуждены 15 человек из числа возвратившихся из Сирии.

29 возвратившихся из Сирии казахстанцев воевали на стороне террористов

Почему же казахстанцы уезжают в Сирию целыми семьями? На какие болевые точки давят вербовщики? На эти вопросы в интервью Azattyq Rýhy ответил старший преподаватель кафедры религиоведения и культурологии КазНУ имени аль-Фараби, религиовед Елнар Берикбаев.

- Выходит, что опасения казахстанцев были несколько беспочвенны о том, что Родина примет с распростертыми объятиями всех своих сынов и дочерей, и даже проверять их не станет на предмет участия в террористических группировках, либо лояльности к ним. Силовики, по крайней мере со стороны, сработали чётко и продуманно, согласны?

- Главным было обезопасить наших граждан, вернуть их на Родину, защитить их права. Это удалось сделать, мы вернули наших граждан. Всего было возвращено 524 человека в результате трёх этапов операции «Жусан». Из них 27 детей-сирот, 137 женщин и 30 мужчин. Главное, что страна подарила нашим гражданам шанс на новую жизнь, нашим детям — мирное небо. Тем, кто действительно участвовал в террористических актах, в террористической деятельности на стороне ИГИЛ, они получают сроки лишения свободы и будут наказаны по всей строгости закона. Нашим гражданам не стоит опасаться.

- Удалось ли вам лично встретиться с кем-то из возвращенных?

- Нет, потому что моя основная деятельность – это преподавание в университете. Но мне предлагали, да, поехать на Запад Казахстана. Единственное, в своей разъяснительной работе по городу Алматы, когда мы ездим с задачей профилактики религиозного экстремизма и терроризма, а также пропагандой традиционных ценностей, мне часто приходилось сталкиваться с негативным отношением при упоминании операции «Жусан».

Многие говорили: «Зачем их вернули? Надо было их там оставить, тем более тратятся бюджетные деньги. Они уехали, и теперь мы за счёт государства их возвращаем».

Такое непонимание у людей, но мы стараемся разъяснить, что это наши граждане, что все ошибаются.

- Чего по вашим наблюдениям больше: критики власти за очередные траты либо опасений за собственную безопасность? Боязни того, что ситуация в стране может пошатнуться с приездом группы людей с определенными взглядами.

- Здесь есть такой момент, что некоторые воспринимают любые действия властей скептически. Плюс, настроения сейчас в обществе на оптимизацию, на экономию бюджетных средств. Тут приходится объяснять, что это жизни людей.

- Тут ведь и лично я недалеко от этого лагеря ушел. Также считаю, что взрослый человек, сознательный выбирает свою дорогу сам, и за выбор этот несёт ответственность тоже сам. Другое дело – дети. И вот та категория казахстанцев, которая всякий раз, а было уже 3 операции «Жусан», громко выражает недовольство для меня остается загадкой. Почему в нашем обществе забывают про детей, которых там большинство, и в Сирии они оказались не по своей воле?

- Кстати, когда начинаешь говорить о возвращении наших граждан, то сразу возникает какое-то несогласие, негатив. Но когда уточняешь, что большая часть из вернувшихся – дети, сироты, многие были рождены даже не на территории Казахстана, а в Сирии, мнение меняется.

Им дают наше гражданство, помогают получить свидетельство о рождении, восстановить документы. Право на гражданство – право по крови, если один из родителей является казахстанцем.

И вот когда уточняешь действительно, люди уже задумываются. Я им говорю: Причём здесь дети? Они невиноваты, они не должны отвечать за ошибки родителей. С другой стороны, я с пониманием отношусь и к тем, кто относится с неприятием, с опасением. Им нужно разъяснять. Нужно ведь ещё понимать, что это непростые детки, они жили в страхе, им пришлось пережить ужасное. И может быть некоторые наши граждане боятся, как все пережитое могло повлиять на них.

- Да, как детская психика могла воспринять все происходящее – загадка…

- Да, у них есть опасение, что эти дети вырастут жестокими, будут совершать преступления здесь.

Опять же мы говорим, что нет такого, что этих детей привезли в Казахстан и все пустили на самотёк. Мы помогаем, психологи работают, дальше судьба каждого из них отслеживается. Устроить в школу, на работу, всегда будет оказываться поддержка.

- Как раз о поддержке хотел уточнить. Достоверной ли я информацией обладаю о том, что центр реабилитации в Алматы в данное время не работает? То есть, в крупнейшем мегаполисе, в студенческом центре страны не ведётся реабилитационной работы данным центром.

- Центр реабилитации пострадавших от деструктивных религиозных течений зарегистрирован у нас. Какие-то сложности действительно возникали. Вы сами понимаете, что в таком центре работают религиоведы, теологи, психологи, они кормят свои семьи, работают в нескольких местах. Разумеется, их труд должен быть оплачен. Были скорее всего организационные трудности, но сейчас центр работает, вся необходимая помощь и поддержка оказывается в Алматы.

- Что вам известно о продолжении «Жусана»? После операций 7 и 9 мая сообщалось, что в Сирии ещё остаются около 300 казахстанцев. Затем в конце мая вернулись на Родину около 240 казахстанцев. Выходит, что даже по официальным данным в Сирии остаются наши соотечественники…

- Стоит напомнить, что первая операция «Жусан» была по инициативе Елбасы в прошлом году, затем было ещё 2 этапа. На официальном сайте Акорды подавалась такая информация, что третий этап – заключительный.

Я думаю, что если в дальнейшем наши граждане, находящиеся в Сирии, будут нуждаться в помощи, то при необходимости данная операция вполне может продолжиться.

Ведь мы говорим, что это большая дипломатическая работа.

- И в завершение может быть даже риторический вопрос. Я до сих пор не могу понять, что выступает триггером в данном случае. Мы с вами говорили, что под ударом вербовщиков прежде всего социально не устроенная молодежь, с другой стороны есть и благополучные семьи, из которых человек вовлекается в деструктивное движение. В чем главная опасность – это социальная беда, либо в человеке должна быть заложена какая-то предрасположенность?

- Абсолютно точно нельзя говорить, что главная причина в социальной неустроенности. Потому что мы видим, что представители более 100 стран поехали воевать на стороне ИГИЛ. И теракты происходят не только здесь, а это глобальная проблема, в том числе, в странах, входящих в топ-10 по уровню жизни – Новая Зеландия, Англия, Франция. Высокий социальный уровень – это ещё не гарант того, что страна в безопасности.

На мой взгляд, столько казахстанцев уехало туда, потому что переезд на территорию Сирии и участие в боевых действиях подаются под хиджрой.

В своё время пророк совершил переселение из Мекки в Медину, с этого момента и ведётся летоисчисление мусульман. Если где-то мусульмане притесняются, не соблюдаются их права, есть какая-то угроза их вере, то они должны переселиться в страну, где строится исламский халифат, как государство.

Им говорят: «Мы строим сейчас исламское государство, и все мусульмане должны присоединиться». Для них любая светская страна – «кафирская», неверная.

И мы же говорим о том, что нельзя сказать, что все казахстанцы уехали воевать, убивать. Многие действительно поверили, что они едут строить исламское государство, где они будут жить по шариату. Только по приезду туда они понимали, что нет этой жизни по исламу, что там только боль, война, кровь, наркоторговля, другие преступления. Мы должны понимать, что, да, наше государство с уважением относится к каждой конфессии, к соблюдению прав наших граждан по свободе вероисповедания. Но мы всё-таки светское государство, и мы должны из этого исходить. Мы всегда объясняем это.

Помните, большой резонанс вызвал вопрос ношения в школе хиджаба. Некоторые наши граждане очень остро восприняли это, начали специально это делать. Тут вербовщики стали говорить о притеснении мусульман.

Мы же объясняем, что речь не ведётся о хиджабе, об исламе, это общий запрет на ношение религиозной одежды. Мы знаем, что в Казахстане 18 конфессий, что будет, если завтра все ученики будут в религиозной одежде? Мы говорим о том, что права мусульман не притесняются. Допустим, заходя в церковь и мечеть, мы ведь не надеваем шорты, верно? Тут то же самое. Образование светское, у каждой организации свои правила. Но кому-то выгодно подать это так, что права мусульман притесняются. Они пишут, что наших девочек хотят раздеть и так далее. И начинается после этого вербовка. Они говорят, что вот в Сирии мы строим настоящее исламское государство, как в исламе сказано, так и будете жить. Но у нас, в Казахстане, уже созданы все условия, чтобы в мире и согласии жили представители всех конфессий. Но нельзя забывать, что помимо прав, есть и обязанности.

* ИГ (Исламское государство), ДАИШ — запрещенная в Казахстане, России и других странах террористическая организация

Матвей ЗУЕВ